— Я бы мог согласиться, — сказал он резко, словно желал привлечь мое внимание. — За услугу.
— Какую?.. — поинтересовался я, пытаясь потянуть время.
Эван стоял справа, Мэтью — слева, на шаг позади. Они, как и я, не забывали глядеть в оба и оценивать обстановку на пустынной площади.
— Хотелось бы получить от жандармерии парочку послаблений.
— Парочку? — усмехнулся я одними губами.
— Парочку-троечку, — Грей вернул мне кривую улыбку.
— Зачем тебе это? — я поднял взгляд и увидел в его глазах настороженность.
Он ведь тоже постоянно косился по сторонам.
Но ему-то зачем? Он здесь, как дома. Это мы в гостях.
— Зачем тебе это, у тебя уже есть прикормленные люди? И не только в жандармерии, — прямо спросил я.
И успел заметить, как он скривился. На одно мгновение, но с неподдельной досадой и сожалением. В ушах зашумело от ощущения опасности.
— Эван, — произнес одними губами, но он понял и услышал.
В следующее мгновение случилось многое: я завел ладонь за спину и обхватил револьвер, Грей, почувствовав опасность, словно охотничий пес, отпрянул на несколько шагов и также выхватил из-за пояса оружие; а с двух сторон от нас прогремели выстрелы — из тех самых черных проемов переулков, что зияли темнотой в предрассветном тумане.
— Ложись! — многолетняя выучка позволила Эвану среагировать молниеносно.
Он первым бросился на грязную мостовую, Мэтью — следом за ним. Я же присел на корточки и посмотрел снизу вверх на Грея, держа его под прицелом револьвера. Мы выстрелили одновременно, и оба промахнулись, и тогда он рванул прочь, отстреливаясь уже на ходу, и я бросился за ним.
— Дик! Твою мать! — Эван за моей спиной разразился отборной руганью.
Грей не побежал в один из проулков, как я предполагал. Нет, он направился к порту, выскочил на мокрую набережную. Две пули просвистели мимо, третья чиркнула меня по плечу, обожгла острой болезненной вспышкой. По руке хлынула теплая кровь. За собой я также слышал оглушительную пальбу. На площади было сильное эхо, и потому звуки разлетались далеко за ее пределы, накрывали собой квартал.
— Стой, ублюдок! — прорычал я сквозь зубы.
Во время бега прицелиться как следует было невозможно, и я не стрелял, берег пули. Грей также больше не размахивал револьверов, сосредоточившись на беге.
На пути уже попадались люди. Первые ранние зеваки. Они провожали нас взглядами, почесывая головы и бороды. Грей вопил, что я хочу его убить, но никто не рвался ему помогать. Здесь, на этой стороне города каждый был за себя. И волновался только о своих делах.
Набережная была мокрой и скользкой, сказывались годы разгрузки рыбных судов. Стоял отвратительный тухлый запах, который ничем невозможно перебить. Каждый шаг приходилось контролировать и отслеживать, ноги заплетались сами собой. И вот...
… Грей запнулся первым. Заскользила нога, он неловко взмахнул руками и с высоты всего роста шлепнулся на мостовую, лицом к земле. Я настиг его через считаные секунды, схватил за ворот и от души тряхнул, а потом пнул несколько раз по ребрам и по бокам.
— Не крыса, говоришь? — склонился к нему, прорычав в лицо, и врезал еще и в скулу, по-прежнему держа за шкирку, словно провинившегося пса. — Поднимайся, ублюдок.
— Пошел ты... — выплюнул он и утер кровь.
Я поднял с земли вылетевший у него из рук револьвер и убрал за пояс. Свой же пристроил к левому боку Грея, крепко держа его самого за плечи.
— Только дернись, — предостерег, — и я всажу тебе пулю, но так, что ты не умрешь. Но мучиться будешь долго.
— Пошел ты, — вновь выругался он, но уже без прежнего задора.
Вдвоем мы направились к площади.
— Кто в нас стрелял? — спросил я, поглядывая по сторонам. — Кому ты нас сдал? Людям Эзры?
— Больно надо было вас сдавать, — ощерился Грей. — Сами подставились.
— Не бреши, — посоветовал ласково. — Давно вы меня высматривали? Засаду каждый день ставили?
— Только по большим праздникам... — он задохнулся, недоговорив, потому что я с размаха врезал ему револьвером в бок. — Ублюдок, — пробулькал Грей, отдышавшись.
— Он самый. Папаша мой также говорил, — сообщил ему без улыбки.
Когда до площади осталось несколько кварталов, я замедлил шаг и внимательно прислушался. Выстрелы больше не звучали, только возбужденно переговаривались люди.
— Жандармов бы вызвать, — вздохнул мужик.
— Да на кой дьявол они нужны, прока нету, одни возня да проблемы, — возразил второй.