Мы обменялись взгляды, и я также встал. От стены нам в спины донеслись настолько отборные и смелые ругательства и проклятья, что я даже почерпнул для себя парочку новых слов.
Дверь за собой мы закрыли вовремя: в нее впечатался стул, затем еще один.
— Надо забрать у него мебель, — подумав, сказал Эван.
— Передам охранникам. Сделают, — усмехнулся я.
Втроем мы прошли в столовую, где уже был накрыт завтрак. Больше всего хотелось даже не есть, а спать. Но с этим нужно было немного подождать, оставались нерешённые дела.
— Думаете, он подастся на этот шантаж? С двумя неделями в кладовке? — заговорил Мэтью, когда мы уселись за стол и разложили салфетки.
— Никакого шантажа, — Эван пожал плечами. — Лишь суровая правда.
— Мне было бы гораздо спокойнее, если бы он сидел не в кладовке в моем доме, — теперь уже пришел мой черед выразительно смотреть на друга.
И думал я вовсе не о себе. Меня заботила Эвелин. Я задался целью беречь ее от опасностей, но пока получалось паршиво.
— Я понимаю, — вздохнув, Эван зарылся ладонями в волосы, а потом царапнул щетину на подбородке. — Но где еще за ним присмотрят? Жандармерия не подойдет, ты и сам знаешь. Ко мне? В четыре комнаты?..
Я кивнул. Я знал, что идеальнее, чем особняк, места для Грея не найти. Нужно будет приставить еще одного охранника и отселить его в дальнюю кладовку, и запретить всем заходить в тот конец коридора. И попросить сестру Агнету не спускать взгляд с Эвелин.
Впрочем, здесь я тоже, кажется, не преуспел. Под присмотром или нет, а она все равно умудрялась участвовать в расследовании и активно помогать.
Я вспомнил о ее теории насчет библиотеки покойного герцога и сжал челюсть, подавливая одновременно вздох и зевок. Этому тоже следует уделить время. А еще уже нужно было начинать подготовку к открытию театрального сезона, подготовку к слежке за Эзрой...
Я с нажимом растер ладонями глаза и похлопал себя по щекам. Посмотрел на Эвана и Мэтью и увидел в их красных глазах с лопнувшими капиллярами свое отражение. Усталое, осунувшееся лицо с черными кругами и неаккуратной щетиной.
— Нужно заставить Грея рассказать больше, — произнес вслух то, что крутилось в голове. — Слишком мало мы знаем, чтобы подготовиться.
— Я поговорю на службе с теми, в ком не сомневаюсь. Не буду вдаваться в детали! — Эван в предостерегающем жесте поднял руку, заметив, как я вскинулся. — Но если мы планируем проследить за Эзрой в театре, то нахрапом ничего делать нельзя.
— Я согласен. Но лучше не вовлекать лишних людей. Ты никогда не знаешь, кому можешь полностью доверять, — сварливо отозвался я. — Не хватало лишиться последней нашей зацепки из-за чужого длинного языка.
Эван заскрипел зубами.
— Я заинтересован в распутывании этого дела не меньше тебя, — напомнил он. — А может, и больше, — буркнул едва слышно.
— Я тут еще подумал, — сказал я примирительно. — Нам нужен кто-то, кого мы сможем противопоставить Лорду-канцлеру.
Оба — и Мэтью, и Эван — посмотрели на меня с огромным скептицизмом.
— Короля? — усмехнулся друг едко.
— Скоро переизбрание на должность, как он сам мне напомнил. А у всякого кандидата есть соперника. Думаю, пришло время обратиться к его основному оппоненту.
Глава 26
Леди Эвелин
Беркли я отыскала в кабинете. Дворецкий сообщил, что «Его светлость не покидал комнату после того, как проводил мистеров Эшкрофта и Миллера».
Я вошла, оставив дверь открытой. Граф стоял перед грифельной доской, которой я раньше не замечала, и что-то чертил на ней. Услышав мои шаги, он резко обернулся, и я замерла, не сразу отведя взгляд. Беркли был таким непривычно растрёпанным. Без сюртука и даже без жилета, в одной белой рубашке, рукава которой были закатаны по локоть, а на воротнике — расстегнуто несколько верхних пуговиц.
Кажется, я смотрела на него слишком откровенно. И слишком пристально. Не иначе как заметив мой совершенно неприличный взгляд, Беркли... смутился.
— Прошу прощения, — пробормотал он, отложил мел, которым писал, в сторону и потянулся за сюртуком, небрежно переброшенном через спинку стула.
— Нет-нет, — я вскинула ладонь, намереваясь остановить его от извинений, и, наконец, отвела взгляд. — Это я прошу прощения. Я вошла без стука.
Моих ушей достиг смешок.
— Согласен. Мы оба виноваты.
Я улыбнулась в ответ и протянула Беркли небольшой прямоугольник, который держала в руке. Смотреть на него я по-прежнему избегала.
— Я искала вас, чтобы показать это.