— Я прошу прощения. Я не должен был. Я не хотел вас напугать, — стиснув зубы, поспешно извинился он, не позволив мне вставить и слова.
Затем резко взвился на ноги и чуть склонил голову.
— Доброй ночи, миледи, — отчеканил он стылым голосом и в три шага покинул гостиную.
Я поднялась с кресла и повернулась, чтобы посмотреть ему в спину — ткань сюртука натянулась на плечах и пошла некрасивыми складками. До такой степени Беркли их напрягал...
Я могла бы окликнуть его и пойти следом. Возможно, даже подняться по лестнице. Но не пристало девушке бегать за мужчиной, и потому я осталась на месте. Хрупкое и мимолетное душевное спокойствие, которое я успела почувствовать, вновь было разрушено.
Напрасно он ушел, не выслушав меня. Даже ничего не спросив. Решил все за нас двоих, притом — решил ошибочно! Мне не было неприятно, я не ожидала увидеть Беркли так близко и потому подалась назад.
Ох! Мужчины!..
Раздраженно щелкнув языком, я прикусила губу и с сожалением оглядела недопитый чай. Что же. Не стоило мне здесь оставаться в отсутствие хозяина дома.
Пока я пересекала комнату, рука так и тянулась погладить мою «прядь раздора» в том месте, где ее коснулись пальцы Ричарда...
Почему он сбежал — а его поспешный уход был именно что бегством. Кажется, здесь крылось нечто гораздо более глубокое, чем могло показаться на первый взгляд.
— Леди Эвелин? — в холле я едва не столкнулась с мистером Эшкрофтом. Тот только прибыл и передавал пальто Кингсли. — Добрый вечер.
— Добрый вечер, — эхом отозвалась я, стараясь не обращать внимания на его взгляд.
Который теперь казался мне слишком пристальным.
— Удачного вам ужина, мистер Эшкрофт, — проговорила я и обошла его, чтобы подойти к дверям.
— Ужина? — тот удивился мимолетно. — Дик... прошу прошения, лорд Беркли рассказал вам, куда мы направляемся? — спросил с неподдельным изумлением.
Я остановилась. Пристально смотреть на него пришел мой черед.
— В общих чертах, — я пожала плечами, не совсем понимая природу его удивления.
— Что же, — он поджал губы. — В таком случае, благодарю за пожелание, миледи. Доброй ночи.
— Доброй ночи...
До флигеля меня проводил молчаливый Кингсли. На свежем воздухе и дышалось легче, и щеки перестали гореть из-за румянца. Я старалась отвлечься и не возвращаться к недопониманию в гостиной, но теперь удивление мистера Эшкрофта никак не шло из головы.
Почему бы Беркли не поделиться со мной планами расследования?.. Иногда — в редкие дни, как сегодня — мне казалось, что мы с ним и вовсе партнеры.
Глупо, наверное, и крайне самонадеянно.
Глава 27
Граф Ричард Беркли
— Рассказывай.
Эван застал меня врасплох, и я поднял на него взгляд. Мы тряслись в экипаже уже четверть часа, и сегодня эта медлительность раздражала особенно сильно.
— Рассказывай, почему ты злишься, — спокойно повторил друг, выдержав мой взгляд. — Если пробуду еще немного с тобой наедине, поверю в существование ауры. От тебя злость волнами расходится.
Захотелось нагрубить в ответ, но я сдержался. Молча дернул плечом и отвернулся к окну, за которым проплывали слабо подсвеченные улицы ночной столицы. На прием к лорду Честеру собирались многие, потому на подъезде к особняку, расположенного в самом центре и окруженному узкими улочками, и образовался неприятный затор.
— Я знаю тебя почти всю жизнь, — но Эван не унимался. — Или ты сейчас рассказываешь и выпускаешь пар, или я никуда с тобой не иду. Не хочу вступать, если ты вздумаешь начистить кому-то лицо.
— Я не такой бешеный, — дернул я губами.
— Именно такой. Раньше свою дурную кровь, как говорит непревзойденная сестра Агнета, ты унимал в боях, — Эван и бровью не повел, хотя чувствовал, что его слова разозлили меня еще сильнее.
Но в них был определенный смысл, и друг был, в общем-то, прав.
Но что я ему скажу?
Эвелин отпрянула от меня, словно я болен проказой? Это даже в мыслях звучало по-идиотски. И я не собирался обсуждать это, пусть и с самым близким другом.
— Не о чем рассказывать, — отрезал я и медленно выдохнул через нос.
Нужно было успокоиться, прием у лорда Честера слишком важен, чтобы я мог позволить эмоциям возобладать над разумом. Но досада никак не желала меня отпускать. Чего я ожидал? И напрасно полез к ней. Стоило лучше себя контролировать. Формальная помолвка не давала мне никаких прав, и совершенно точно ни к чему не обязывала Эвелин. Если мы разберемся со всем по истечении сорока дней траура, ее вообще можно будет отменить. С некоторым ущербом для репутации, но, думаю, скандал, который непременно разразится в связи с этим делом, затмит собой все.