— Мне наплевать, кто… Что вы сказали?
Кора улыбнулась:
— Пойдемте, милочка. Люди бывают такими невоспитанными. Не сомневаюсь, что они ожидают продолжения спектакля после возвращения этого молодого человека.
Джорджиана всегда полагала, что жители Новой Англии — народ спокойный, молчаливый и нелюбопытный. Одного взгляда на жаждущую зрелищ толпу оказалось достаточно, чтобы убедиться в том, что либо она ошибалась, либо Новую Англию заселили более любопытные американцы.
Она пошла впереди Коры. Единственное, что помешало ей броситься бежать, — мысль о том, что незнакомец увидит и сочтет это за трусливое отступление.
— Нет, вы подумайте только! — возмущалась она, усевшись в пикап. — Никогда еще я не видела таких самонадеянных и невоспитанных мужчин! А если бы здесь был мой муж?
Кора сидела на корточках, доставая последние цветочные горшки.
— Мне всегда казалось, что Максим Дехуп не считается с условностями. Но может быть, он не заметил…
— Не заметил, что у меня на пальце… — Джорджиана подняла руку, чтобы проиллюстрировать свои слова, и изумленно воззрилась на палец без обручального кольца. — Мое кольцо! Вот досада! Я, наверное, оставила его в мыльнице, когда мыла руки на кухне!
Возможно, Кора права. Возможно, этот бабник решил, что позабавится с незамужней женщиной.
— Но это нисколько его не извиняет! — сказала она вслух.
— Да, тут я с вами согласна… Чудесная выдалась погода, правда? — добавила Кора, доставая горшки с «Нежной розочкой» и «Прекрасным принцем». — День солнечный, кругом веселье, а сидр, заметьте, не всегда свежеприготовленный. А в перебродившем есть градусы.
Джорджиана на минуту задумалась, вспоминая вкус неожиданного поцелуя. Нет. У него не было вкуса перебродившего сидра.
— Он не пьяный. Он просто невежа. И не защищайте его.
Кора высоко подняла брови, так что они исчезли под ее седой челкой.
— Защищать его? Вот еще! Я не понимаю современных отношений. Все эти открытые браки, сожительство! Ха! О, я все это знаю. У меня были неприятности с Деннисом, моим старшим. Они с Рэчел сожительствовали почти два года и только потом поженились. Сожительствовали — мягко сказано. Красивые слова не скроют сути вещей. Разврат — вот как моя мамочка назвала бы это, упокой Господи ее душу! — На губах Коры появилась безмятежная улыбка. — Вот это слово мне нравится. Разврат. Из-за этого все кажется более греховным, что ли…
Джорджиана открыто улыбнулась:
— Вы прикидываетесь, Кора. А сердце у вас как воск. Ведь на самом деле вы решили, что тот мужчина был по-своему очарователен.
Кора невинно улыбнулась:
— Он с самых пеленок был сердцеедом. Да и как не быть, милочка! С его происхождением и воспитанием он мог стать кем угодно! Сама династия гарантировала безоблачную жизнь.
Джорджиана тряхнула головой:
— Я что-то не поняла. Этот мужчина хорошо воспитан? Ну, знаете!
Сквозь лобовое стекло Кора посмотрела на свой прилавок, который находился рядом.
— У меня всего секунда, иначе мои покупатели разбегутся. Повторяю вам: молодой человек, который так крепко вас целовал, — Максим Дехуп. — Увидев недоуменное лицо Джорджианы, она добавила: — Разве вы не читали вчерашнюю газету?
— Пустила ее на растопку камина, — призналась та.
— О! Мистер Дехуп — владелец этой газеты, как и многих других небольших газет на побережье Атлантики. Во вчерашнем номере на видном месте была его фотография, прямо под шапкой. Он приехал в город, чтобы обновить «Плауден кроникл». Я только надеюсь, что он не станет вмешиваться в мою колонку садовода.
Джорджиана посмотрела в сторону здания, в котором проходил аукцион.
— Вы хотите сказать, что меня поцеловал один из тех самых Дехупов? У них особняк на окраине города, так?
— Дом, который принадлежит семье Максима, — подтвердила Кора. — Сам Максим никогда у меня не учился, но я была преподавателем у его младших братьев.
— Вы были учительницей?
Кора кивнула:
— Давала уроки истории Америки и Англии в течение двадцати пяти лет. Несколько веков историю Новой Англии делали и сами Дехупы.
Джорджиана мысленно представила себе смуглое лицо, необыкновенно синие глаза, пронзительный взгляд…
— Но он совсем не похож на голландца!
— Это отдельная история, — кивнула Кора. — Триста лет назад Дехупы были судостроителями. Старший сын женился на дочери своего капитана-грека. В течение следующих столетий и других мужчин семьи Дехупов отличала слабость к экзотике. Кажется, там были прабабушка-полинезийка и еще одна гречанка…
— Теперь понятно, почему у него такие необычные черты лица, цвет волос и кожи, — пробормотала Джорджиана, стараясь выбросить из головы этот притягательный образ. — Мне показалось, что внешность у него… довольно яркая.
— Такое лицо ни одной женщине не забыть, — мечтательным тоном произнесла Кора, и Джорджиана невольно покраснела.
— Ну ладно. Не буду скрывать. Может, мне это и понравилось… немного, — уступила она. — Но с этого дня я буду стараться не забывать свое обручальное кольцо.
— Вы не собираетесь еще погулять по ярмарке? — спросила Кора, вылезая из машины.
Джорджиана отрицательно покачала головой:
— Я уже видела всего достаточно, и потом, мне надо кое-кому написать. — Она продемонстрировала Коре свою вместительную сумку. — Я захватила с собой бумагу и ручку на случай, если у меня появится свободное время. Со мной все будет в порядке. Не беспокойтесь.
— Передайте от меня привет своему Эдварду, — бросила ей Кора через плечо. — Сообщите, что его жена — чудесная женщина.
Джорджиана несколько минут сидела, покусывая кончик шариковой ручки. Она не собиралась отправлять письмо Эдварду Манчестеру, а что именно писать родителям — не знала. Немного поколебавшись, она стала описывать ярмарку.
Ей следовало бы этого ожидать, но она все равно почувствовала раздражение при виде уютного кресла-качалки, привязанного к багажнику белого спортивного автомобиля. Она снова разозлилась: «Ну конечно! У него должна быть такая машина, на которую не хватило бы всех моих сбережений!»
Она прижала нос к ветровому стеклу, чтобы в последний раз взглянуть на качалку. Ужасно несправедливо, что он перебил у нее покупку: ему ведь совершенно не обязательно покупать копии чего бы то ни было. Несомненно, у него чердак набит настоящей антикварной мебелью!
«Может быть, объяснить ему — хотя его внимание мне и лестно, — что я, к сожалению, замужем, и тогда, несмотря на это обстоятельство, он все-таки отдаст кресло?..»
Минутная слабость быстро прошла. «Нет, не стану перед ним унижаться!» Этот тип прекрасно понял, как произвести впечатление без каких-либо подсказок с ее стороны. Если он узнает, насколько сильно она хочет иметь такое кресло, от него вообще не удастся избавиться. А ей и так хватает забот: нужно содержать в порядке дом Роудсов, нужно мастерски уклоняться от расспросов Коры… Сейчас ей меньше всего нужно внимание со стороны возмутительно привлекательного мужчины!
Мысли Джорджианы вдруг снова вернулись к тому, как приятно было ощутить его мускулистую грудь под тканью мягкого свитера. А глаза у него были такого же цвета, что и свитер!
Гордый. Властный. Самоуверенный. В голову приходили и другие презрительные определения, но ни одно из них не подходило Максиму Дехупу. В душе она чувствовала, что в другое время она очертя голову бросилась бы ему в объятия. У него было все: интересная внешность, деньги и море обаяния! Но факты остаются фактами. Она — миссис Манчестер. И она всегда не уважала тех замужних женщин, которые позволяют себе флирт с посторонними мужчинами. Да, это был всего лишь невинный флирт, но теперь кончено.
Джорджиана поудобнее устроилась на сиденье и постаралась не обращать внимания на шикарную белую машину, которая пронеслась мимо Лилового Билли. Она сосредоточенно выводила в блокноте какое-то имя. Это был, скорее, вензель: имя словно требовало всяческих завитушек и украшений.