Этот путь когда-то соединял две точки: их особняк и Лондон, а потом — ее любовь и смерть их ребенка. Можно даже сказать — прошлое и будущее, являясь почти мистическим связующим звеном.
Безумно улыбаясь, девушка жала на тормоза, надеясь, что не разобьется в этой машине, и ее не остановит патрульный полицейский — все-таки она еще очень плохо водила, да и гнала на сумасшедшей, почти предельной скорости.
Она глянула на бардачок машины, куда запихнула свой револьвер тридцать восьмого калибра. Подумав, что полицейский очень удивится, если его увидит. Если, конечно, решит обыскать автомобиль. Также она подумала, что Том тоже удивится, если заметит его отсутствие. И порадовалась, что отец ее жениха владеет магазином оружия, что позволило ей заполучить этот револьвер, разумеется, нигде не зарегистрированный.
Впрочем, она осознавала, что ее, скорее всего, арестуют — но даже это не слишком волновало. Главной была месть — и точка, которую она в конце концов решилась поставить.
Машина остановилась у таких знакомых ей ворот. Она взяла пульт, оставленный в машине Джастином — и ворота послушно поднялись.
Девушка объехала вокруг дома и поставила "Феррари" в гараж. Затем вышла. Никого не было, что ее только порадовало.
"Сама судьба мне благоволит" — подумалось ей. В любом случае, она не теряла бдительности, отринув завораживающие мысли, которые могли лишь ей навредить, заставив чрезмерно увлечься и выпасть из реальности. Пока еще она не могла себе этого позволить.
"Ах, да, по пятницам они всегда отпускают слуг" — внезапно вспомнила она — и широко улыбнулась, удивляясь, как она могла об этом забыть.
У нее возникло странное ощущение, что ее голова — воздушный шарик, наполненный гелием, который рвется в небо, желая порвать веревочку, связывающую его с грешной землей.
Она взвела курок и проверила барабан — все патроны были на месте. Впрочем, волноваться было не о чем — в тире она показывала прекрасные результаты, радуя Тома. В будущем его свидетельство могло обернуться против нее — но ей было плевать. По крайней мере, сейчас.
Она открыла двери черного хода ключом и поднялась наверх. Комнату Джины с Джулией она нашла не сразу, но сориентировалась на голоса: женский и детский. Они явно играли в какую-то игру.
"Что ж, надеюсь, что моя игра понравится им больше" — с этими мыслями она толкнула дверь.
Медленно подняв голову, Джина увидела направленное на нее дуло пистолета и широкую улыбку Лизы на фоне безумно блестящих глаз.
Лиза отошла от Джины, любуясь ее связанными руками и ногами. Неподалеку стояли два крупных мужика, которых Лиза вызвонила через пару минут и пропустила на участок. Они были уже на подходе — профессионалы из России, которые не задавали вопросы, сносно говорили на английском и были лишены какой-либо морали. Она понимала, что может потерять контроль над ситуацией и не собиралась подставляться.
Маленькая девочка с каштановыми волосами и голубыми глазами отчаянно верещала, что действовало Лизе на нервы. Она хотела отдать ее на забаву бандитам, но понимала, что в этом случае те могут слишком быстро ее убить.
Молчаливые помощники привязали их обеих к деревьям сада, выбрав редко посещаемое место, и заткнули их рты кляпами, скрепив их изолентой, а затем отошли, изображая статуи, темнеющие в ночи.
Лиза снова вернулась к воротам и позвонила по мобильному. Там уже ждали ее звонка и сообщили, что все готово. Заказ доставили через минут пятнадцать — Лиза даже не успела как следует соскучиться.
Это был большой черный гроб.
Не показываясь рабочим на глаза, она по мобилке приказала поставить его недалеко от ворот. Расплатилась она заранее, так что носильщики не спорили.
Ее особенно веселило, что она сделала заказ на имя Джины Армстронг.
Приказав помощникам притащить гроб, не снимая перчаток, Лиза застыла и уставилась на побледневшую Джину.
— Вот, — тонкая ножка ударила по гробу, — твое новое жилище. Нравится? Или он не гламурный? Извини, не было времени выбирать, — язвительно произнесла она.
Глаза Джины расширились. Пятилетняя девочка вообще мало что соображала, но тоже рвалась из веревок, а по ее щекам текли слезы.
— В общем, я сегодня добрая, — Лиза еще раз пнула гроб. — И я дам тебе выбор, которого ты мне не оставила. Ты либо умрешь сама, либо заживо похоронишь своего ребенка. Ах, да, еще яму рыть. Хорошо, хоть мне не придется этим заниматься, — скривившись, Лиза сходила в сарай для лопат, взяла несколько штук и вернулась. Нарочито небрежно кивнула одному из амбалов, чье имя даже не запомнила, и тот пожал плечами и принялся рыть яму сильными, механическими движениями, поглядывая время от времени на часы и что-то насвистывая. — А ты пока думай, дорогуша, — глянув на совершенно обезумевшую, судя по взгляду и виду женщину, сказала блондинка.