— Хорошо, Роза, — громко позвал мужчина, вскочив с места.
Смугленькая красоточка появилась тут же, уставившись, однако, на Джастина. Впрочем, Лиза, несмотря на охватившие ее горечь и стыд, вполне могла ее понять. — Принеси завтрак Лизе в комнату. Лиза, — теперь он уже спокойно обратился к ней, — иди поешь к себе. Так будет лучше… для всех.
ГЛАВА 6.
Лиза буквально давилась завтраком. Ей хотелось умереть. Она понимала, что это глупо, так переживать из-за одного человека, когда все остальные относились к ней довольно неплохо. И у нее даже была собственная служанка.
Но слезы катились по белым щекам, а тоненькие пальчики сжимались в кулачки.
То плохое, что начало вновь с ней происходить после знакомства с Джастином, будто зачеркнуло все хорошее. И, что самое ужасное, этот парень полностью завладел ее сознанием, настойчиво проник в него и овладел всеми помыслами.
И сама мысль, что он ее ненавидит и презирает, безостановочно мучила девочку. Привыкнув, казалось бы, к ненависти и злобе приютских соседок, она все рано очутилась словно бы с заживо содранной кожей под палящим солнцем.
С трудом справившись с порцией завтрака, запив его фрэшем из манго, которого она никогда раньше не пробовала, она нажала на кнопку звонка, вызвав Розу. Та пришла и с почти презрительным видом — словно бы и ей передалось отношение семьи Армстронгов — убрала грязную посуду на поднос и удалилась с видом обиженной королевы.
Это практически доконало Лизу — она опустила голову на столик и снова зарыдала. Она словно бы физически ощущала презрение, окутавшее ее, будто навсегда приклеенная фата.
"Неужели я действительно думала, что ко мне будут относиться как-то по-другому? К тому же, такие богатые и знатные люди… На меня даже эти уродины в детдоме плевали… Чего же я хотела, сказки? Глупо, мне не пять лет. Почему же тогда мне так паршиво?"
Девочка со скуки и тоски обошла все свои комнаты: так невероятно красиво и богато, но на душе все равно пусто. Затем зашла в музыкальную комнату — и тут немного потеплело на сердце.
Она уселась за концертное фортепьяно, выглядевшее невероятно шикарно для нее, всю жизнь игравшую на расстроенных, старых пианино, подняла крышку, сосредоточилась, коснулась пальцами клавиш.
Белое и черное — словно дорожки ее жизни. Хотя раньше были исключительно черные полосы. Может, когда-нибудь настанет черед и белой полосы?
Сейчас у нее в душе царила только музыка. Она отгоняла тоску и боль, заполняя сознание невероятной радостью, чувством полета. Погружение в океан огня. Она горела, заживо сгорая в собственном вдохновении…
— Ты прекрасно играешь, — улыбка Дженифер Армстронг была такой счастливой, словно бы ничего неприятного за завтраком и не произошло. Она была в красивом белом платье с алыми розами и в большой шляпке, которую слегка придерживала тонкой рукой. Создавалось впечатление, что она позировала для невидимого фотографа.
— Не хочешь пройтись по особняку? А то ты его еще толком не видела.
Девочка, конечно же, кивнула.
Они с женщиной спускались и поднимались по безупречным лестницам, устланным коврами. Лиза с любопытством осматривала коридоры — в комнаты Дженифер ее не заводила, разве что показывала некоторые: библиотеку, большой спортивный зал для Джастина с бассейном, застекленный зимний сад с тропическими растениями — за ними ухаживал огромного роста негр, которого она на самом деле испугалась.
— Видишь, как у нас все красиво. Просто дворец, — с гордостью заметила женщина.
— Да, все просто сказочно, — охотно подтвердила Лиза. Ее настроение снова поднялось. Дом выглядел настоящим раем, как "из телевизора". Даже та небольшая часть, которую она увидела, поразила ее.
"А кушать я могу и отдельно — какая разница. Даже лучше — буду меньше видеть этого противного Джастина" — мелькнуло в голове.
Потом Джен вытащила ее гулять в холодный сад, правда, они накинули теплые шубки.
— Посмотри, какая романтичная беседка, — улыбаясь, заметила светловолосая женщина, дергаю Лизу за рукав. Они подошли к изящной деревянной беседке, которую обвивали уже засохшие виноградные гроздья — словно засушенные черные змеи.
Они вошли внутрь и уселись на гладкие деревянные скамейки за небольшой столик.
— Тут красиво, правда? — женщина с удовлетворенной улыбкой оглядела небольшое помещение, украшенное изящной резьбой. В четырех углах беседки висели четыре чугунных фонаря, которые казались гостями из прошлого, из какой-нибудь мрачно-готической сказки Андерсена.