Капитан полагал, что своё завуалированное предложение она забыла. Но Антонина требовательно сопела с почти неуловимым посвистом, потому что нос был зажат щеками. Капитан нашёл промежуточное решение:
- Антонина, за грибами-то идём?
- Как и договорились.
- А куда?
- К Плескачёву озеру.
- Там болота, - вспомнил он, как на берегах этого озера брали банду Тольки Нуля, то есть Анатолия Нулевича.
- Год сухой, а там сыро, грибы есть.
Антонина показала на коттедж, сложенный из красного и белого кирпича в виде тортика. Капитан подъехал и выгрузился у металлической витиеватой ограды. Улыбнувшись, Антонина каким-то намекающим тоном воркнула:
- До воскресенья, до грибов.
Видимо, замена временно удалась: вместо мужчины на пару ночей она получила мужчину на грибной сезон. Но в коттедж не приглашала и вещи поволокла сама.
В одном удовольствии я старался себе не отказывать - идти пешком от дома до прокуратуры. Утром, в любую погоду, по ещё не задымлённому проспекту, по родному городу… Или старею я, или город меняется необузданно.
Иностранные названия, непонятные выражения, заковыристая реклама, непереводимые слова и прочие слоганы. Вместо доброго и тёплого слова «Баня» красовалось «Коммерческая сауна». Затерялись гастрономы, пельменные, пышечные… Зато пошли фитнесы, бутики, холлы… Мебельный салон, где продавалась эротическая спальня. Ресторан «Тропиканка», где подавали индейку под банановым соусом. Фитобар для детей, чтобы ребёнок знал, куда надо идти, когда подрастёт, - в бар, но уже не в фито-. Впрочем, через квартал стриптиз-бар…
Да мой ли это город?
У прокуратуры стояла чёрная приземистая машина. Казалось, что она присела и готова к прыжку. Рядом выжидательно замер майор Леденцов - ждать он мог только меня. Я попробовал опередить:
- Боря, у меня три очные ставки.
- Сергей, недалеко, в парке.
- Времени нет, можешь понять?
- Всего на полчасика.
- Труп? - глупо спросил я, потому что ни один труп за полчаса не осмотришь.
- Лучше, - заверил он, садясь за руль.
- Лучше трупа могут быть только два трупа, - шутканул я.
Всё-таки сходил в свой кабинет и взял дежурный портфель, без которого следователь, что опер без оружия. До парка мы долетели за десять минут. Оставив машину у входа, Леденцов молча шёл аллеями и дорожками в дальний угол парка. Нужное место я определил сам: там стояли милиционер, эксперт и ещё двое. Как же не труп?
Майор подвёл меня к ограде. Между ней и сеткой теннисного корта пролегла узкая полоса кустов, подстриженных и словно плотно утрамбованных. Леденцов их развернул…
На земле лежал огромный белёсый пузырь. Я поправил очки и всмотрелся - полиэтиленовый мешок. Сквозь мутную плёнку проступала одежда, ботинки, ремень…
По рыжеватым усикам майора бегала выжидательная улыбка. Догадаюсь ли я? Чтобы его потешить, я изобразил глупейшее недоумение. Но моей гримасе майор не поверил:
- Хочешь сказать, не догадался, что здесь?
- А что здесь?
- Отсечённая голова.
- Тогда зови понятых.
Я составил короткий протокол, привязав находку к месту: парк, ограда, кусты, сетка корта… У меня был лишь один вопрос к Леденцову:
- Кто нашёл?
- Собака.
Мы поехали в прокуратуру, захватив и понятых. Предстояло детально осмотреть содержимое пакета. Женщина-понятая вдруг заартачилась:
- Не буду смотреть!
- В чём дело? - удивился я.
- Человечья голова…
- Да я пошутил, - засмеялся майор.
- А что же в кульке?
- Одежда мужика, который утонул в пруду.
Мой кабинет стал походить на ларёк секонд-хенда. Стол и стулья заняла мужская одежда: майка, рубашка, брюки, куртка и босоножки. Майор удивился:
- Он ходил без носков?
- Всё китайское, - удивился я другому.
Мы изучили карманы, подкладки, материал, швы и шовчики. Костюм джинсовый, рубашка хлопчатобумажная, босоножки из натуральной кожи… Ни документов, ни часов, ни расчёски - ничего индивидуального, кроме трупа, до сих пор ещё не вскрытого.
Впрочем, штришок был - мусор в кармане брюк. Точнее, несколько белых мелких цветков на стебле, собранных в сухую метёлочку. Я уложил их в конверт. Эксперт сфотографировал каждую шмотку, а я сел фиксировать этот развал в протоколе. Без труда описал цвет материи и форму пуговиц, пока не добрался до лейблов. Как выразить иероглифы, похожие на отпечатки птичьих лапок?
Отпустив понятых, я сказал майору:
- Боря, ты ведь на колёсах… Подкинь меня до университета.
- Хочешь прочесть иероглифы?
- Забыл тебе сказать… В парке он с девицей ел червяков.
- Каких червяков?
- Толстых и скользких.
- Это хорошо.
- Что хорошего?
- Носит иероглифы, ест червей… Японский шпион. Отдавай дело в ФСБ.
Когда приехали, майора я удивил, потому что пошёл на биологический факультет. Декан меня выслушал и представил бабусе, которая оказалась доктором биологических наук. Я достал конверт и показал сушёные цветочки. Стёкла моих очков толстые, её очков ещё толще и с зеленоватым оттенком, словно их изготовили из пивной бутылки. Из ящика стола она извлекла лупу, которая была толще наших с ней очков, вместе сложенных. Но изучала цветки не больше минуты:
- Подмаренник герцинский.
- Кто? - не понял я.
- Многолетнее растение семейства мареновых.
- Где он растёт?
- По-моему только в одном месте, в Хибинских горах…
Леденцов ждал в машине насупленно. Его взгляд потянул из меня ответ и вытянул-таки:
- Боря, слишком много экзотики: голый труп, одежда в кустах, скользкие черви… А теперь ещё Хибины. А?
В девять часов воскресного утра автомобиль Палладьева уже стоял возле коряво-бурого коттеджа. Сам капитан сидел в машине, придавленный мыслями…
На кой хрен нужен этот культпоход? Только познакомились - и в лес? Впрочем, катались в машине, были в кафе… Пора и за грибами. Если же Антонина вынашивала сексуальные планы, то проще было бы сюда, в коттеджик.
Ни операм, ни майору Палладьев про грибы не сказал: ребята обхохочут, майор обматерит. Но как интуицию переложить на слова? Капитан был убеждён, что слежку за Антониной бросать нельзя. И хитрая интуиция ни при чём, когда налицо факты. Например, усыпила его в кафе, опасаясь, что он подослан. Если бы узнал майор, то велел бы её немедленно задержать…
Споткнувшись на этой обидной для опера мысли, капитан решил: сходит за грибами, и всё. И тут же споткнулся ещё раз: а что за коттедж и что за сумки?
Антонина вышла из дома, позевывая. Она походила на монашку: чёрные резиновые сапоги, тёмный плащ и круглая дымчатая шапочка. В руке корзинка, прикрытая серым полиэтиленом. Высокая, порывистая, пожалуй, выглядела не монашкой, а настоятельницей монастыря. Она кивнула ему деловито. Запустил двигатель и выехал на загородную магистраль, запруженную уже с утра. И капитан предположил:
- Наверное, в лесу народу больше, чем грибов.
- Теперь в лесу народу больше, чем деревьев. Чего все прут за грибами?
- Тоня, на земле более шести миллиардов человек и все есть хотят. Если каждому по грибочку…
- Надеюсь, сегодня шесть миллиардов в лес не придут.
Ехали на хорошей скорости, потому что все машины шли в одном направлении, к лесам, озёрам, дачам. До озера километров семьдесят. Палладьев прикинул, что при теперешних ценах на бензин каждый грибок влетит ему в копеечку. Если он только найдёт эти грибки.