— Извини, речь идет о трупе. Полковник просит приехать для опознания. Машину к нам отправил.
— Мы с тобой, — поднялась из-за стола Людмила.
— Без меня, — покачала головой Валерия. — Я должна быть в другом месте по своим делам.
— К вечеру вернешься?
— Постараюсь. Если не смогу — сообщу.
— Что-нибудь серьезное? — Мне не понравился тон Леры, было в нем что-то несвойственное обычной речи девушки.
— Нет, пустяки, — хочу одну вещь купить. Какую, не спрашивайте, не расскажу.
— Ладно, не будем.
— Наверное, подарок готовит, — шепнула Огонек на лестничной площадке.
— Кому?
— Так ты до сих пор не в курсе?
— Честно говоря, нет.
— У меня день рождения через три дня.
— Да ну?
— Никаких «ну»! И учти — я очень люблю подарки!
— Понял.
До Шереметьево домчались меньше, чем за час. Нас встретили двое в штатском и провели в здание аэропорта. Там в дальней комнате лежал труп. Это действительно была Зау.
— Она? — спросил полковник.
— Да.
— По документам убитая является гражданкой Швеции, хотя и русского происхождения. Прибыла в Россию всего на пять дней. А уехать не получилось, — вздохнул он.
В комнате кроме нас троих находился еще молодой парень приблизительно моего возраста. Он сидел за компьютером возле окна.
— Камеры видеонаблюдения зафиксировали момент убийства. Эта дамочка умела за себя постоять. Смотрите, — Алексей Степанович пригласил к монитору.
На экране я увидел женщину, сидевшую в полупустом зале ожидания. Когда сразу с трех сторон к ней устремились шестеро очкариков, первой мыслью было: «Откуда их столько?» А потом оставалось только удивляться: «Вот это боец! Где ее учили?».
Зау словно ждала нападения. Она резво кинулась к первой паре и сбила их с ног. Двое других попытались воспользоваться ножами, но и это не принесло убийцам преимущества, едва уловимое движение — и они разом отлетели от жертвы. Одновременно еще двое кинулось в ноги амазонке, и один даже сумел обхватить ее колени, что стоило мужику разбитых очков и мощного удара по затылку. И все же хватку он не ослабил, ограничив свободу движений ясновидящей. Потом раздался выстрел, и на белом джемпере Зау появилось кровавое пятно.
— Кто стрелял? — В кадре я не увидел убийцу.
— Как ни странно, охранник аэропорта. Он прибежал по тревоге, чтобы разобраться, но тут один из нападавших выхватил ствол. Секьюрити открыл огонь первым, но бандит увернулся, и пуля угодила в брюнетку. Нападавшие моментально скрылись. Охранник утверждает, что сразу после выстрела получил чем-то тяжелым по голове, хотя другая видеокамера этого не зафиксировала.
— Ментальный удар, — пояснил я. — Они это умеют. Одно непонятно: откуда их столько? У Шарга оставалось от силы человек семь, и почти все они, скорее всего, погибли в его доме.
— Не стоит исходить из того, что он вам говорил, Семен Евгеньевич.
— А какой смысл было врать, если пришелец собирался от меня избавиться?
— Чужая душа — потемки. Особенно настолько чужая.
— Почему они сами не стреляли? Оружие ведь было.
— И тут мы ничего конкретного сказать не можем.
— А этот охранник, он все свои действия помнит? — Отсутствие ответов меня нисколько не смущало, но хотелось хоть что-то для себя прояснить.
— Вплоть до мельчайших подробностей. Он очень испугался, когда увидел пистолет в руках бандита. Боялся, что не успеет воспользоваться своим.
— И выстрелил только раз? Странно, я бы на его месте всю обойму выпустил.
— Потом его ударили, как он говорит.
— Неужели бывают такие случайности? Пуля, предназначенная одному, удивительно точно поражает другого? А бьют стрелка лишь после выстрела.
— Гадать можно сколько угодно. Плохо, что подчиненные Шарга выжили и продолжают активно действовать. — Алексей Степанович в задумчивости барабанил пальцами по столу. — А женщина, похоже, причастна и к взрыву, и к твоему спасению.