- Так хочешь их? – прорычал он, явно почуяв с такого близкого расстояния моё ещё не утихшее возбуждение.
- А почему не должна? – спросила его в ответ. – Я выбрала их. И выберу ещё на следующем отборе. Стольких, сколько мне захочется.
- Мы твои мужья, ты должна была решить это с нами, - вдруг отозвался второй пёс. В его голосе я не слышала обиды, скорее тревогу. Тревогу, что я их прощать и равнять с собой не собираюсь.
- Мужья-я-я, - протянула немного надменно. – Где же вы были? Мужья-я-я. Почему же так поступили? Мужья-я-я. Когда же вы ими стали? Мужья-я-ями.
В голове в этот момент с болью всплывали мелкие детали прошлого. Как глупышка Алисьен подошла к незакрытой двери какой-то комнаты, из которой доносились голоса этих мужей. Там был и женский смех, а ещё колкие слова в адрес наивности их избранницы.
- Ну дурочка же, - лепетала одна из дам.
- Не стоит так, Марьен, она наша жена, - мягко отозвался второй пёс.
- Жена. Ха! Род Тивали и его заслуги перед короной, а ещё атолоновые шахты, что идут в приданом их единственной наследницы, - вот, что вас в ней привлекает. Разве нет? – спросила и рассмеялась другая красавица, с тонким звонким голоском, золотистыми волосами и острыми ушками. Её Алисьен хорошо видела в открытую щёлочку. Девица почти обнажена – такое раскрытое у неё платье – и лежит, практически льнёт к младшему из её мужчин. А тот и рад, прижимая её к себе. – И не говорите, что невинность и детское личико, не поверю.
- Шоэ, - протянула рыженькая миниатурная прелестница, опускаясь на колени, кажется, старшего, что всё это время молчал. Моляще заглянула ему в глаза, похлопав длинными ресничками. – Когда шахты будут вашими, ты же подаришь мне парюру из этого прекрасного металла? Слышала, что с тёмными изумрудами атолон сочетается просто великолепно. Особенно на обнажённом теле, - и искушающе прикусила пухлую губку.
- Кстати, а когда вы их получите? – встрепенулась первая дивица, что не была видна, но точно находилась рядом со вторым из псов. – Вы же должны были подарить саире – ха-хах – Тивали ночь единения, чтобы закрепиться в статусе старших мужей. И как она вам? Правда была невинной? Поговаривают, что даже гарема не заводила, храня себя, - и вместе с другими девицами громко рассмеялась.
А Алисьен слушала и обливалась слезами. Она ведь так хотела сделать ночь единения, ночь соития самым прекрасным подарком сегодня для своих мужчин, которые были так нежны к ней и заботливы, так предусмотрительны и обходительны. Готовилась, прихорашивала себя и тело, подготавливала прекрасное бельё и украшала постель. Всё, чтобы ночь прошла прекрасно и запомнилась на всю жизнь.
«Запомнилась», - усмехнулась зло я, выныривая из воспоминаний. Да, малышка просто ушла в тот момент к себе, убрала всё, что готовила подальше с глаз, из которых больше не текли слёзы. А ещё через несколько минут получила от вечно-дерзкого слуги устную весточку от родителей, что завтра пройдёт отбор, хочет она того или нет.
Ложась в холодную постель, она чувствовала, что холод от пережитой боли всё сильнее проникает в тело. Это было странно, но её уже не волновало. Хотелось просто заснуть и больше не просыпаться. Даже колкие слова ирлинга на фоне больше не задевали.
И что он к ней привязался? Сам виноват, что вместе с семьёй получил такое наказание: высший, а обязан прислуживать невысокородной, пусть и богатой девице. Весь его род по велению их короля был отправлен в разные семьи с невысоким статусом, чтобы усмирить гордыню. Почему он всегда винит её?
«Да и будет ли, когда душа покинет это тело?» - спросила она себя, читая какое-то то ли заклинание, то ли заговор про себя, смешивая с молитвами к высших силам и Тому, что ждёт за Гранями. Кажется, это в их вере один из Богов Смерти, почитаемый именно людьми.
Широко улыбнувшись псу надо мной, я пропела ему прямо в морду:
- Верно. Вы так и не стали мужья-я-ями. Официально. Только лишь на словах. Но что стоят эти слова? Верно. Их цена – атолоновые шахты, которых вам никогда не видать, - и заметила, как дрогнул всем телом варкин, а глаза его широко раскрылись. – Ой, точно, вы ведь не знали, что мужчинам они всё равно не светят, даже ста-а-аршим мужья-я-ям. Ни малейшего камешка. А я вас даже младшими не приму, - а потом вынула одну из рук из-за головы, вытянула в сторону выхода и указала на него пальцем. – Дверь закрывается с той стороны.