— Но это будет напрасной тратой времени.
— Что именно?
— Одевание. Ты и так божественна.
Джейн рассмеялась, ее сердце пело так громко, что, казалось, могло соперничать с целым симфоническим оркестром. Выскользнув из его объятий, она направилась к спальне, оставив Дэвида одного в гостиной.
— Всего две минуты…
— Джейн…
— Да? — откликнулась она из-за полуоткрытой двери.
— Скажи, пожалуйста… — Впервые в его голосе послышалась нотка беспокойства. — Почему ты красишь стены гостиной в такой мрачный цвет?
Джейн усмехнулась, застегнула молнию дорожной сумки и, в последний раз бросив на себе взгляд в зеркало, вернулась в гостиную, где Дэвид недоуменно рассматривал стены.
— Просто это соответствовало моему тогдашнему настроению, — пояснила она.
— Понимаю. И когда ты начала?
— В прошлый уик-энд. Но теперь передумала, — сияя счастьем, ответила Джейн. — Интересно, в магазине мне поменяют оставшиеся банки на новые? Как насчет того, чтобы вы с Уилли пришли завтра и помогли мне?
— Можем придти, — осторожно ответил Дэвид. — А в какой цвет на этот раз?
— Еще не решила, — Джейн задумалась. — Что если в небесно-голубой? И с радугами.
Губы Дэвида дрогнули, но ему удалось сохранить серьезность. Нагнувшись, он взял ее сумку.
— Джейн, надеюсь, я не найду стены своего дома, выкрашенными в черный цвет, правда?
В черный? Ни в коем случае! Для нее это был цвет вчерашнего дня.
— Конечно нет, — рассмеялась она. — Они будут… голубыми с радугами. Везде, где нам придется жить и куда бы мы ни поехали… Ты, Уилли, я и другие наши дети, если они родятся. Вся твоя жизнь отныне будет голубой с радугами. Как тебе это нравится?
Сумка была забыта. Как-то незаметно она скользнула на покрытый ковром пол…
— Я вижу тут только одну проблему, — сказал он с нежностью.
— Какую же?
Дэвид взглянул на смеющееся лицо любимой и окончательно понял, что она часть его самого. Он тоже обрел свой дом.
— Голубая с радугами жизнь? — нежно спросил Дэвид, лаская взглядом Джейн, свою Джейн. — Вся проблема в том, что одной жизни мне совсем не достаточно. — И с этими словами он заключил ее в объятия.
На этот раз. И навсегда.
16
В чудесный осенний день, шесть недель спустя пропалывающий траву Рей Патерсон, служитель крохотного сельского кладбища, прервал свое монотонное занятие.
На холме, с которого открывался захватывающий вид на долину реки, находилось не более сорока могильных камней. Но Рей прервал прополку не для того, чтобы полюбоваться окрестностями. Возле ворот кладбища остановился белый автомобиль, из которого вышли двое — мужчина и женщина.
Рей Патерсон поспешно поднялся и пошел прочь. Он всегда полагал, что людей надо оставлять наедине с их горем. Кроме того, в его домишке Рея поджидал термос с горячим чаем.
Однако уважение к личной жизни других не мешало ему поглядывать из окна или приподнимать раму на пару сантиметров, чтобы можно было слышать разговор. И то, что Рей увидел и услышал, заставило его забыть про чай.
Посетители оказались на редкость необычными — пара молодоженов. Невеста была просто ослепительна в атласном бледно-голубом платье, отделанном множеством ленточек всех цветов радуги. Они были также вплетены в корсаж, укреплены на фате, спускались по длинному шлейфу.
А мужчина… Он был чертовски хорош в строгом черном костюме, и выражение его лица вполне соответствовало сиянию, исходившему от невесты.
Куда они направляются? Неужели к могиле Томми?
Глаза Рея потеплели и увлажнились. Это же Джейн Сандер, теперь уже Джейн Кроуз, если верить газетным сообщениям. Свадьба состоялась сегодня. Он сам должен был догадаться, что она непременно навестит крохотную могилку.
Рей питал слабость к маленькому Томми, поэтому его могила всегда находилась в безупречном состоянии. И не только потому, что трагическая гибель малыша могла растрогать самое черствое сердце. Сама Джейн вызывала уважение своей стойкостью и умением достойно переносить свалившееся на нее горе. А каким молодцом она выказала себя, когда с ее матерью случилось несчастье.
Теперь же, похоже, дела у крошки в полном порядке. Кто бы мог подумать, что из нее выйдет такая красавица? Из нашей Джейн!
Рей приложил ухо к окну и прислушался.
Некоторое время жених и невеста молча стояли рука об руку, глядя на небольшую полированную могильную плиту. Наконец Дэвид нарушил молчание.
— Я привел твою маму сюда, Томми, — ласково сказал он, привлекая жену к себе. — Я привел ее потому, что это показалось мне правильным. Я буду любить и лелеять ее так, как этого хотелось бы тебе. Клянусь тебе в этом, Томми. — Моя Джейн, — продолжил Дэвид таким тихим голосом, что Рею пришлось напрячь слух, — моя жена, твоя мать и наша общая любовь будет матерью и моему сыну — моему малышу, который нуждается в этом так же, как когда-то нуждался ты. За это… за это я благодарен тебе Томми. Ты всегда будешь частью нашей жизни.