«Чего ты хочешь?» — спрашиваю я.
«Красное вино».
Я подхожу к цинковой барной стойке. Незнание испанского сбивает меня с толку. «Una cerveza» (пиво). Я колеблюсь, подбирая слова.
«Y… un vino rojo».
Бармену тридцать, у него короткая бородка и усы.
Он презрительно усмехается, глядя на глупого гринго, и приносит мне большой бокал янтарной жидкости. Ряды бокалов перевёрнуты вверх дном в деревянной подставке для фужеров над барной стойкой. Он достаёт один, ставит его на стойку и наливает из открытой бутылки красного.
«Четыреста двадцать пять песо». Бармен улыбается так, словно просит меня схватить за лодыжки. У этого засранца золотой резец.
Около двадцати долларов. Я достаю из переднего кармана пачку денег, отрываю двадцатку и протягиваю её через барную стойку.
«Спасибо».
Бармен следит взглядом за пачкой, которая возвращается ко мне в карман.
Я поднимаю очки и поворачиваюсь спиной, прежде чем он успевает ответить.
«Молодец, Брид», — озорно улыбается Мирасоль.
«С этого момента торгуйся сама», — говорю я ей.
«В Мексике женщинам не рады в барах. Ближе к границе заведения более либеральны. У нас здесь не должно быть проблем, но укоренившиеся взгляды».
«Похоже на шовинистическое общество».
Мирасоль отпивает вино. «В Мексике женщины ничего не стоят.
Их полезность ограничена рекламой пива. Либералы в Америке выступают за права женщин, но понятия не имеют, каково это здесь. Раз в пять лет они публикуют материал.
О женщинах, исчезнувших из Хуареса. Их находят убитыми или не находят вовсе. А потом праведные американцы забывают.
Пока мы разговариваем, я блуждаю взглядом по клубу. Достаю телефон и фотографирую Мирасоль, стараясь запечатлеть вид комнаты за её спиной. Лестницу, ведущую на второй этаж. Протягиваю ей телефон. «Снимите меня».
Я забираю телефон и просматриваю фотографии. На заднем плане — мой снимок с баром. Я возвращаю телефон ей в руки. «Ещё. Снимай ещё».
Мирасоль делает ещё несколько снимков. Я и бар, я и танцпол. Я сажусь рядом с ней, спиной к входу. Поднимаю камеру, делаю серию селфи.
Когда я закончил, у меня получилась панорамная коллекция фотографий первого этажа. Триста шестьдесят градусов. Я обнимаю Мирасоль, притягиваю её к себе и целую. Она застывает. Я прижимаю её к себе, на мгновение отрываюсь от меня и снова целую. Чувствую, как она начинает таять. Её губы приоткрываются, и она сдаётся. Её пальцы ерошат мои волосы, и она отвечает на поцелуй.
Я закрываю глаза, наслаждаюсь близостью.
Когда я отпускаю Мирасоль, ее глаза и губы блестят.
Она тянется за вином и делает большой глоток. Пиво на вкус как вода, меня обманули. Аромат и вкус «Мирасоля» ошеломляют меня. Я заставляю себя включиться.
Бармен и несколько мексиканцев смотрят на нас.
Я делаю вид, что не замечаю. Взгляните на мужчин и полуобнаженных женщин, танцующих перед оркестром.
Задумчиво смотрит на меня Мирасоль.
Следом за ней по лестнице спускаются двое мужчин. Худощавые, смуглые, чисто выбритые. Лица загорелые больше, чем подбородки. Один мужчина лысый, у другого короткие, аккуратно подстриженные волосы.
Они уверенно подходят к бару и завязывают разговор с барменом. Он ведёт их в подсобку.
Он закрывает за ними дверь и возвращается в бар.
«Кудс». Подготовка к проникновению в США.
Они не хотят, чтобы борода их выдавала, поэтому бреются. После бритья их лица остаются полузагорелыми.
«Нам следует это сделать», — говорю я наконец.
«Да», — соглашается Мирасоль.
«Как ты думаешь, кто?»
«Бармен, — говорит она. — Бармены знают всех».
Мирасоль встаёт и идёт к бару. Бармен обслуживает остальных. Она ждёт, оглядывается на меня и улыбается.
Закончив, бармен подходит к Мирасолю, и они разговаривают. Он выглядит удивлённым. Бросает на меня взгляд, затем наклоняется ближе, и они продолжают разговор.
Я оглядываю клуб. У входа стоят два здоровенных вышибалы, но их внимание приковано к другим посетителям.
Возможно, они из картеля, но я так не думаю. Их наняли за их размеры, чтобы запугивать шумных тусовщиков и выгонять их, если понадобится. Я вижу других мужчин за столиками у двери и у подножия лестницы. Эти парни выглядят серьёзно, с точёными лицами и татуировками на руках и шеях.
Один из трёх мужчин за столом носит мужской пучок и вислые усы. Он похож на пирата из китайских морей. Под V-образным вырезом футболки видны татуировки на груди. У его ног лежит большая холщовая сумка. В ней поместилось несколько автоматов АК-47 и магазинов.
Мой взгляд скользит по мужчинам за столом возле двери.
Под столом у них такая же сумка. На первом этаже я насчитал как минимум шестерых «солдадо» со стрелковым оружием. Два «Кудса» в подсобке за баром. Наверху ещё.