«Мы можем переправиться на машине или пешком. Нам нужно будет определить лучший подход, когда доберёмся туда». Вес «Беретты» на коленях успокаивает меня. «Вы сказали, что четверо мёртвых подъехали к пограничному переходу».
«Да. Мы не в безопасности, пока не пересечём границу. Подход к границе очень опасен, потому что застреваешь в очереди, и нет выхода».
«А пешком?»
«Они могут преследовать вас прямо до пункта досмотра и застрелить на пороге».
«Уже довольно поздно. Как обстоят дела на переправе в это время?»
«Если за вами никто не гонится, всё просто. Если же за вами гонится картель, спрятаться негде».
Мы приближаемся к центру города. На тротуарах много людей. Они любуются ночным городом, наслаждаются уличной едой и музыкой.
«Пуэнте-Рио-Браво закрыт, — говорит Мирасоль. — Остаётся три варианта: Пасео-дель-Норте, Мост Америк и Сарагоса».
«Какой из них ближе всего?»
«Сарагоса, — говорит Мирасоль. — Здесь два четырёхполосных моста, один из которых предназначен только для коммерческого транспорта. На другом мосту есть две пешеходные дорожки, по которым можно перейти дорогу пешком».
С чего начинается солдат?
«Мне нужно осмотреть местность», — говорю я. «Остановись где-нибудь, где тёмно и тихо... Вон там».
Mirasol паркуется на боковой улице и глушит двигатель. Я беру телефон и открываю Magellan Voyager. Ввожу.
«Мост Сарагосы, Хуарес».
Нам показывают высококачественную карту мексиканской стороны моста. Я нажимаю на значок 3D. Изображение мгновенно сменяется видом на подходы с высоты птичьего полёта.
Два пролёта, по четыре полосы каждый. Если смотреть со стороны Мексики, пролёт слева используется для частного транспорта, пролёт справа — для коммерческого. У каждого пролёта свой отдельный подъезд. Подъезд к частному пролёту — через Авенида Уотерфилл. Улица прямая и длиной в милю. Транспорт движется на север и юг, но, оказавшись на ней, легко съехать не получится. Боковые подъезды перекрыты жёлтыми бетонными столбиками. Коммерческий подъезд находится под прямым углом к Авенида Уотерфилл. Он идёт параллельно реке, а затем плавно, круто поворачивает на пролёт.
Здания повсюду похожи на склады и таможенные конторы. Это промышленный район города, заполненный товарами с макиладор. Трейлеры ждут.
Для отправки на север. Корм для потребителей на американских побережьях.
Это смертельная ловушка.
Я не хочу верить, насколько опасен этот мост.
«В Сарагосе не может быть многолюдно в этот час».
«На торговом мосту может быть очень многолюдно», — говорит Мирасоль.
«Частный мост — не очень».
Я ищу «Мост Пасео-дель-Норте, Хуарес». Приложение показывает трёхмерный план. Центр города на юге, граничащий с величественной авенидой Бенито Хуареса. На западе — собор, на востоке — старая арена для боя быков. Мы мельком увидели их по пути.
Подход к мосту Америк очень похож на подход к Сарагосе. Многочисленные пролёты, длинные улицы, ведущие к пограничным контрольно-пропускным пунктам. Никакого укрытия.
Пасео-дель-Норте, Сарагоса и Мост Америк.
Три совершенно разных поля боя.
«Что ты думаешь?» — спрашивает Мирасоль.
Я добавляю виды в закладки. Закрываю браузер. «Безопаснее всего Пасео-дель-Норте. Центр города застроен, с большим количеством гражданского транспорта. Пешеходов и машин. Мы можем подъехать по Авенида-Хуарес. Если возникнут проблемы, есть другие улицы, по которым можно скрыться. Мост Америк и Сарагоса ближе, но опаснее.
Подходы — узкие места. Оказавшись на пути, мы окажемся лёгкой добычей, если не пересечём дорогу быстро.
По обе стороны улицы темно. «Мирасоль» припарковался в длинной колонне машин параллельно. Я оглядываюсь через плечо на ярко освещённую улицу. Раннее утро в Хуаресе. Движение, хоть и стало свободнее, всё ещё заметное.
Открываю телефон и проверяю время ожидания на переходах. Полчаса для машин, нет для пешеходов. «Полчаса — это долго, когда ждёшь, и бежать некуда».
Мирасоль кладёт руки на руль. «Ладно, Брид.
Что ты хочешь делать?"
Эта девушка меня поражает. Сочетание уязвимости и наглости.
«Они будут искать эту машину», — говорю я.
«В Хуаресе, — рассказывает мне Мирасоль, — ежедневно угоняют пятьдесят автомобилей.
Наркоманы берут их, чтобы финансировать свою наркозависимость».
Я роюсь в бардачке. Пусто, кроме техпаспорта и страховки. «Открой багажник», — говорю я ей.
В багажнике я нахожу запасное колесо, домкрат, баллонный ключ и ящик с инструментами. Я роюсь в ящике, выбираю плоскую отвёртку.
Я кладу отвёртку в карман и медленно осматриваю колонну припаркованных машин. Мексика. Низкий доход. Эти люди не привыкли менять свои машины каждый год. Большинство машин — старые развалюхи. Посреди улицы я нахожу Ford Taurus конца восьмидесятых.