Агнесса бросила на океан полный сожаления взгляд и вернулась в дом. У нее не было ни купальника, ни кроссовок для пробежки. Только грязное платье и туфли, в которых невозможно ходить в такую жару. Рай на земле не способен вернуть утраченное: вилла на Тенерифе казалась золотой клеткой, из которой никогда не выбраться. Что ей теперь делать? Чем заниматься? У нее не осталось даже денег, чтобы купить себе одежду. Карточками не воспользоваться, а из наличных осталось лишь пять фунтов.
Гостиная потрясала размерами. Высокие потолки, мягкие диваны, искусственный камин, все белоснежное или кремовое. Широкая лестница уводила на второй этаж к хозяйским спальням и малой гостиной. Агнесса не стала подниматься: день Эванса начнется гораздо позже, — зато прогулялась по первому этажу. В доме обнаружилось несколько телефонов, но она теперь скорее отрезала бы себе руку, чем позвонила куда-либо. Нашлась и стиральная машинка — туда отправились несчастное платье и белье. В холодильнике оказалась только вода в бутылках. Перед их приездом в доме явно убрались, но о еде не подумали. Принадлежала ли вилла Эвансу или он ее просто снимал?
Настроение портилось с каждым часом. Внутри ее боролись благоразумная молодая женщина и эгоистичная девчонка. Первая признавала, что нужно довольствоваться тем, что есть, принять, смириться и жить дальше. Вторая топала ногами и вопила во все горло, что хочет домой. И сколько Агнесса себя ни уговаривала, получалось сомнительно. Ее размеренная жизнь оказалась карточным домиком, который разнес ветер неудач. Иллюзией стабильности, которая растаяла на глазах. Она осталась одна в незнакомом и опасном мире.
Чтобы хоть как-то отвлечься, она отправилась в библиотеку, где нашла море философской и скандальной литературы, о которой раньше даже не подозревала. Книги о разумном, добром и вечном соседствовали на полках с трудами по искусству любви во всех подробностях и тому подобным. Агнесса полистала некоторые, поняла, что, несмотря на отнюдь не пуританское воспитание, заливается краской, и вернулась в гостиную. Время, как назло, тянулось медленно, в животе то и дело урчало: последний раз Агнесса ела в самолете. Как это ни печально, без денег еды ей не видать.
К счастью, Эванс проснулся раньше обычного. Пусть их общение не всегда задавалось, но сейчас Агнесса искренне обрадовалась.
Он спустился вниз, даже не потрудившись одеться — разве что полотенце вокруг бедер обернул, и то оно держалось на честном слове.
— Классно выглядишь, — присвистнул Риган, заметив ее, — только мрачновато. Я бы предложил искупаться голышом, но отчаянно хочу жрать. По-другому просто не скажешь. Надо будет найти ресторан…
Агнесса беззастенчиво уставилась на мужскую грудь и не нашлась что ответить. Эванс был на удивление хорошо сложен для бездельника-миллиардера. Плоский живот, сильные руки и ноги. Она снова вспомнила поцелуй, как он прижимал ее к стене — тогда, в Эванс-Холле, и ее сердце забилось быстрее. Захотелось повторить холодный душ: соски напряглись, а между ног стало горячо. Отсутствие белья только добавляло пикантных ощущений.
Эванс окинул ее оценивающим взглядом, и она, тут же опомнившись, плотнее закуталась в халат. Повезло, что плотный шелк не просвечивался.
— …Со службой доставки. А после раздобыть тебе одежду.
— Я постирала платье, и теперь у меня есть это, — она помахала поясом от халата. — Не представляю, что делать. Адель Вальян — нищая.
— Расслабься, — Эванс беспечно улыбнулся, — будем считать, что у нее есть богатый любовник.
Эта небрежная шутка мигом вывела из себя.
— Мы не любовники, и я не могу принимать от тебя подарки! — У нее загорелись уши. — Но буду рада, если ты одолжишь мне одежду и немного денег.
— Не любовники? Это поправимо… — Эванс прошел в сторону холла, на ходу по-дружески поцеловав девушку в щеку, чем окончательно отбил желание с ним общаться. Несмотря на то что он постоянно доводил ее до белого каления, Агнесса была благодарна за такие встряски. Они позволяли на время забыть о родных и о Лондоне.
Гордостью пришлось поступиться: Риган заказал еду и принес сменную одежду. Его тонкая белая рубашка просвечивала и ничуть не прикрывала грудь, пришлось свернуть ее вдвое и повязать, как топ. А вот короткие облегающие шорты явно принадлежали не Эвансу — Агнесса не представляла его в таком виде даже в страшном сне.