— Дженни, не уходи. Мне очень жаль. Ведь сегодня праздник… Ладно, я больше не буду. Эй… Ты не бросила полено в огонь, — добавила Мэдди сварливо, когда Дженни все же толкнула дверь, впустив в комнату поток ледяного воздуха.
— Наплевать! — огрызнулась Дженни. — Если уж сравнивать себя с рабынями, то я у тебя в рабстве с тех пор, как мы приехали сюда. Теперь ты будешь делать все сама и начнешь с того, что завтра утром отправишься в пекарню. Я пекла хлеб вчера и позавчера.
Дверь с треском захлопнулась.
— Счастливого Рождества, Мэдди, — прошептала Мэдди и заплакала, укутавшись в одеяло.
Глава 22
Пит в смятении стоял перед знакомым зданием. Ничего не изменилось с тех пор, как он приезжал сюда год назад. Как странно осознавать, что несколько недель назад они с Мэдди могли бы отпраздновать первую годовщину своей семейной жизни.
Зачем он приехал сюда? Что хотел выяснить? Он наперед знал все, что ему могли сказать, так зачем лишний раз мучить себя? Не исключено, что его просто вышвырнут отсюда.
— Я не приму отрицательного ответа, — говорил Пит спустя несколько минут, чувствуя, как надежда покидает его. — Как я и обещал, я обращусь в газеты, если ваши люди не захотят говорить со мной. У меня есть письмо к Мэдди Штерн, и я рассчитываю получить на него ответ.
Перед ним стоял седой мужчина средних лет и очень внушительного вида. Чувствуя на себе его острый, испытующий взгляд, Пит с трудом подавлял желание опустить глаза. Его собеседник являл собой эталон невозмутимости. Любопытно, удавалось ли кому-нибудь его рассмешить?
— Шандор Невилл, — представился мужчина. — Или же Сэнди, если хотите.
Только не Сэнди. Скорее уж Дюк или Чак.
Пит ощутил неожиданный прилив сил. Этот парень знал, где держат Мэдди, или знал того, кто это знал.
— Послушайте, прошел год, а я не получил от нее ни одного известия. Вам не удастся убедить меня, что она не хотела нашей встречи и отказалась написать мне письмо. Я не сомневаюсь, что ваши люди сознательно не позволяют нам вступать в контакт. Я прочел все, что было написано о вашей Программе, и узнал, что ее правила разрешают переписку и даже встречу с глазу на глаз. Почему вы этого не организовали?
— Кто вам сказал, что мы не пытались ничего организовать? — невозмутимо спросил Невилл. Казалось, что они обсуждали прогноз погоды.
— Не считайте меня дураком. Никто не разговаривал со мной о возможности встречи, и я не получал писем. Какие еще нужны доказательства? — сердито спросил Пит.
Невилл пожал плечами.
— Чего конкретно вы хотите?
— Я хочу, чтобы вы организовали нам свидание или хотя бы телефонный разговор. Не пытайтесь убедить меня, что это невозможно. Я знаю свои права. Кроме того, вы должны передать Мэдди это письмо. — Пит протянул Невиллу длинный белый конверт. — Я буду ждать ответа.
— Я передам письмо, и это все, что я могу сделать.
— То же самое мне говорили в прошлый раз. И вот я опять здесь, год спустя, почти день в день, — с горечью заметил Пит.
— Мистер Соренсон, а вам не приходило в голову, что мисс Штерн не хочет иметь с вами дела и вы сами тому виной?
— Если это так, то я хочу услышать все от Мэдди и узнать, почему ее отношение ко мне так сильно изменилось. Неужели вы меня не понимаете?
— Почему же, прекрасно понимаю, мистер Соренсон. Как я уже сказал, ваше письмо передадут по назначению.
— Предупреждаю, если через несколько дней я не получу никаких известий, то обращусь во все столичные газеты. Это не угроза, а обещание. Перед тем как уйти, я хочу узнать, когда вы со мной свяжетесь. Назовите день и час.
— В настоящий момент я не могу этого сделать. Позвоню вам, как только появится возможность. Оставьте мне свой номер телефона.
— Не забудьте передать своим шефам, что я настроен очень серьезно, — предупредил Пит, протягивая визитку.
— Мистер Соренсон, учтите, что если вы все же обратитесь в газеты, это поставит жизнь Мэдди Штерн под угрозу.
— Я должен использовать каждый шанс. Мэдди хочет увидеть меня, я знаю. Ситуация складывается почти бредовая. Если я выясню, когда дело дойдет до суда и все закончится само собой, что ваши люди не передавали моих писем Мэдди и ее писем мне, организаторам вашей Программы не поздоровится. Вы разрушаете чужие жизни.
— Вид у вас вполне бодрый и здоровый, мистер Соренсон. Верю, что вы страдаете, но вы не можете категорично утверждать, что мы безвозвратно разрушили вашу жизнь. Как, возможно, и жизнь мисс Штерн.