– Подарки завезли?
– Да, в понедельник!
– Хорошо! Как кукла?
– В порядке!
– Хозяйка?
– Тоже!
– Надеюсь, ты не забыл, что надо позаботиться о ее здоровье?
– Нет, конечно.
– Что ж, тогда удачи тебе, дорогой!
– Один вопрос, Реваз? Куда мне следовать после праздника в Благодатном?
– Как только раздашь подарки, свяжешься со мной! Я все тебе подробно объясню!
– Понял! До связи!
– До свидания, Горец!
Отар Дания отключил телефон, удалил номер, положил мобильник в карман, присел в кресло. Закурил сигарету!
В грузинском городе Гори отключил телефон и абонент Горца, бывший полковник грузинской армии, а теперь тайный советник Сардикашвили Реваз Кандеашвили! Он прошел в сад небольшого, стоящего на окраине города, дома. Проговорил:
– Ну вот и началась операция «Возмездие». Русские ответят за Южную Осетию! Умоются кровавыми слезами. Грузия не пала. Она живет и мстит!
Заложив руки за спину, Кандеашвили пошел по аллее к беседке. Сейчас ему необходимо побыть одному. Еще раз продумать следующие ходы широкомасштабной террористической операции.
Глава вторая
Город Благодатный, среда, 15 октября.
Отар Дания поднялся раньше всех. В 5-00. Сделав несколько упражнений комплекса общефизической утренней зарядки, направился в душевую. По пути дернул ручку двери комнаты содержания Ирины. Та не была заперта, и Горец взглянул внутрь. Девушка спала, свернувшись калачиком на деревянной кровати, наполовину укрывшись одеялом. В доме было тепло. На кресле лежала ее новая одежда, красивый и строгий женский костюм, узорчатые колготки, белоснежная блузка, рядом стояли модные осенние сапожки, на вешалке висел бордовый плащ, под цвет сапожек. Дания прикрыл дверь. Принял душ. Побрился, собрал туалетные принадлежности в целлофановый мешок, вернулся в свою комнату. Уложил мешок в дорожную сумку. Туда же отправил халат, облачившись в спортивный костюм. Полотенцем аккуратно протер все предметы в комнате, к которым мог прикасаться. Закурил, подойдя к окну. На улице продолжался дождь. Мелкий, нудный, осенний. Из кухни раздались звуки передвигаемой посуды. Дания подумал – проснулась хозяйка, чтобы во время приготовить завтрак для постояльцев. 78-летняя Антонина Камиловна Верпаева проживала в собственном доме одна. Муж ее рано умер, сын погиб в Афганистане, так и не оставив матери внуков. У Антонины Камиловны был брат Ринат. Он жил в Грузии. И работал на Реваза Кандеашвили. Он и предложил дом сестры для временного проживания группы Горца. Верпаева не отличалась общительностью, имела довольно капризный характер. Поэтому и соседи относились к одинокой женщине холодно. Впрочем, соседями являлись такие же, как и Верпаева, пожилые люди, в основном пенсионеры. У них и без соседки забот хватало. Знал ли Ринат Камилович о том, чем для сестры закончится проживание гостей? Может, и знал. У Реваза служили люди отборные, лишенные сантиментов и жалости к кому бы то ни было, кроме, естественно, себя любимых. Они получали хорошие деньги, и за них были готовы на все. Так что, возможно, Ринат знал об участи сестры. Хотя какое это сейчас имеет значение? Затушив окурок в пепельнице, Дания прошел на кухню!
Верпаева варила куриные яйца в небольшой кастрюле, одновременно делая себе бутерброды.
Отар поздоровался:
– Доброе утро, Антонина Камиловна.
Старуха пробурчала:
– Какое оно доброе? Этот дождь на нервы действует. Никак не прекратится. А у меня в такую погоду суставы болят. Не успеваю таблетки глотать. Доброе?!
– Что ж поделать, возраст!
– Какой возраст? Семьдесят восемь лет – возраст? У тебя на родине люди до ста лет живут и ничего, винцо попивают да мясо трескают. Да и у нас на улице, в третьем от угла доме, фронтовик живет. Берлин брал. Ему сейчас восемьдесят восемь годков, а он зимой еще на лыжах катается. И жена у него на сорок лет моложе. И ничего, справляется. А ты говоришь, у меня возраст. Хотя, конечно, ты прав. Но хватит об этом. Завтрак будет стоять на столе вовремя.
– Спасибо! Я вам деньги вечером принесу!
Верпаева взглянула на Горца:
– Съезжаете никак?
– Да! Завтра!
– А обещали месяц жить!
– Вы не волнуйтесь, я заплачу за месяц, как было договорено!
– Да? Это десять тысяч рублев!
– Помню! Получите всю сумму!
– Тогда ладно, когда, говоришь, принесешь? Вечером?
– Да!
– До сериала! Потом спать лягу!
Верпаева ложилась и вставала рано.
Дания улыбнулся:
– Принесу до сериала. Когда он заканчивается?
– В девять!
– Ровно в девять и принесу!
– Неси! А сейчас ступай, мне завтракать время!
– Конечно, уважаемая Антонина Камиловна.
Горец прошел в комнату подчиненных. Включил свет. Подельники проснулись.
Дания приказал:
– Поднимайтесь, приводите себя в порядок, укладывайте вещи.
Главарь повернулся к Мамедову:
– Ты в 6-30 пойдешь, пригонишь «семерку», что присмотрел вчера. Смотри, чтобы угнал аккуратно.
– Не беспокойся. Тачка на отшибе стоит. Хозяин в больнице с аппендицитом. Жена его со смены заявится не раньше девяти. А то и позже. Ей же надо обсудить с мужем вариант продажи машины? Наверняка та сумма, которую я ей предложил, не дает бабе покоя. Сто пятьдесят штук – деньги хорошие для пяти-годовалых «Жигулей».
– И все равно, будь аккуратен, «покупатель».
– Понял!
Дания перевел взгляд на Гринько:
– Ты займешься женщиной.
Грин, зевнув, сказал:
– Сука наверняка дозу запросит! Колбасить ее будет.
– Никакой дозы. Впрочем, насчет дури я сам с ней поговорю. Твоя задача, чтобы она была готова к отъезду в 7-30! Ясно?
– Ясно!
– «Сюрприз» надежно упаковал?
– Обижаешь, шеф, я ж сапер со стажем. И заряд упаковал, и детонатор установил, предварительно проверив его работоспособность, и в пульте управления батарейки заменил. На всякий случай новые поставил.
– Куда старые дел?
– Выкинул! На рынке!
– Лады! Всем, кроме Мамеда, готовность к выезду в 7-30. Собираться не суетясь. Не шуметь. В душ по одному. Начали!
Проинструктировав подчиненных, Дания вновь вернулся в свою комнату. Вытащил из сумки целлофановый пакет, положил рядом с пепельницей. Окурки оставлять нельзя. И те, что накопились за время пребывания группы в этом доме. По его приказу их бросали в отдельное ведро, стоявшее на веранде дома. Горец сел в кресло, прикурил очередную сигарету. Задумался, вновь прокручивая в голове план предстоящей акции.
В 6-30 из дома ушел Мамедов. Через десять минут в комнату Ирины вошел Гринько. Кашлянул. Девушка проснулась. Грин усмехнулся:
– Ну, доброе утро, что ли, красавица? Как спалось на новом месте? Как самочувствие?
– Ты чего приперся так рано?
– Так вставать пора, дорогая. На работу скоро. Или забыла, что ты теперь на службе?
– Мне плохо!
– Примешь душ, полегчает!
Ирина действительно чувствовала слабость и легкую тошноту, но изобразила худшее состояние:
– Мне нужна доза!
– Не рановато? Вчера вечером ширнулась.
– Тебе этого не понять! Повторяю, мне нужна доза. Без дури не встану!
– Придется передать твои слова Горцу!
– Так передай! И быстрее!
– Не ори! Сейчас передам!
Гринько собрался выйти, но услышал голос Дания:
– Что тут у вас?
Грин обернулся:
– Шеф? Да вот не желает вставать наша девочка. Говорит, не может! Дозу требует!
Дания приказал парню:
– Уйди!
Гринько подчинился.
Горец подошел к кровати Ирины:
– Доброе утро, Ира!
Девушка ответила:
– Здравствуйте!
– Ты не можешь встать?
– Мне плохо!
– Я спросил, ты не можешь встать?
– Смогу! С трудом. А вот куда-то идти – нет.
– Ты не так долго принимаешь наркотики, чтобы вечерней дозы не хватило на утро.
– Наверное, это зависит от организма! Дайте мне дозу, и я стану, как новенькая.
Дания отрицательно покачал головой:
– Нет, так не пойдет. Под кайфом ты можешь наделать глупостей, привлечь к себе внимание, а это мне совершенно не нужно. Тем более человеку, которому ты должна кое-что передать.