— Разделимся, — сказал маркиз: — поезжайте налево, а я возьму направо, шагов через двести мы опишем полукруг, съедемся и поймаем этого черного. Ведь не сатана же это!
Они разъехались в разные стороны. Когда через несколько минут они снова соединились, черная фигура оказалась между ними и стояла, выпрямившись во весь рост. Всадники увидели, что это был высокий, закутанный в плащ человек, который, вооружившись потайным фонарем, по-видимому искал чего-то среди трупов. Маркиз наскочил на ночного бродягу, и, направив на него пистолет, крикнул:
— Что Вы за человек? Отвечайте! Какими подозрительными делами занимаетесь Вы между двумя враждующими лагерями?
Человек с явным гневом направил свой фонарь на маркиза и его спутника. Испуганные неожиданным светом, кони взвились на дыбы.
— А, это — господа французы! — язвительным тоном сказал незнакомец по-французски, но с сильным итальянским акцентом. — Вы, синьоры, кажется, считаете себя вправе везде играть первую роль?
— В этот момент мы — лишь подчиненные вождя императорской армии, — возразил Бренвилье, — и, по приказу главнокомандующего, делаем объезд. Мы обязаны задерживать всякого, кто является подозрительным; потому приготовьтесь следовать за нами.
— Этого я не сделаю, — упрямо возразил человек в плаще, — так как я сам принадлежу к армии.
— Уверять в этом очень легко. Однако форпосты могут удостоверить Вашу личность. Следуйте за нами без возражений! Вероятно Вам будет приятнее отправиться с нами, чем с конным разъездом, который будет здесь через несколько минут. Слышите лошадиный топот?
— Вы прерываете мои наблюдения, — возразил на этот раз уже кротко черный человек. — Но все-таки я предпочитаю идти с Вами, а не с жестокими солдатами Вашего корпуса. Пойдемте! Вы узнаете, кто я такой, но без своей добычи я не уйду.
С этими словами он поднял с земли объемистый мешок так легко, как нельзя было ожидать от него, судя по его тощей фигуре. Что было в этом мешке, всадники не могли рассмотреть при слабом свете фонаря.
Маркиз поехал с правой стороны странного пленника, Сэн-Круа — с левой; никто не говорил ни слова.
Наконец они приблизились к форпостам. Пламя сторожевых постов осветило фигуру пленника, и французы с любопытством оглядели свою добычу.
Это был человек в расцвете лет, сильно сложенный и несомненно итальянец. Длинные черные волосы, выбиваясь из-под черной бархатной шапочки, падали ему на плечи; тщательно выхоленные усы и борода покрывали нижнюю часть его лица и были подстрижены по последней моде. На нем были черный кафтан, камзол и панталоны того же цвета; на ногах красовались изящные охотничьи сапоги. Всадники заметили на его правой руке перстень с драгоценным камнем. Маркиз видел, что они имеют дело не с мошенником, но легко могло случиться, что он оказался бы шпионом. Во время турецкой войны множество ренегатов занималось этим постыдным ремеслом, и в особенности славились этим итальянцы. Следовало также осмотреть мешок, который пленник нес на спине и который казался очень тяжелым.
Дав лозунг, всадники проехали сторожевую цепь.
— Господа, — сказал итальянец, — я только прошу вас отвести меня немедленно на мою квартиру. Я принадлежу к итальянскому отряду. Отведите меня сейчас же туда, где виднеются венецианские значки.
Он указал на флаг с изображением льва св. Марка и привязанным к древку фонарем. Маркиз колебался. Он не сомневался более, что итальянец нисколько не опасен, но ему было интересно узнать поближе, что за личность этот человек. Он знаком предложил Сэн-Круа снова занять место около незнакомца, и они все трое отправились в итальянский лагерь.
Завидев черного человека, солдаты и офицеры, распивавшие вино, повскакали со своих мест и бросились к пленнику.
— Стойте! Легче, господа! — воскликнул он, — сперва возьмите-ка вот это, да поосторожнее!
Два солдата сняли мешок с его плеч.
Итальянец глубоко вздохнул:
— Ух! Это было-таки порядочно тяжело! Несите ко мне! Да осторожнее! А теперь, господа, скажите, пожалуйста, этим синьорам из французского отряда, кто я такой.
— Синьор, — сказал один из офицеров, обращаясь к маркизу, — Вы привели с собой доктора, знаменитого анатома, Маттео Экзили, человека, которому все мы многим обязаны; это — знаменитейший врач итальянской армии.
— Господин доктор, — сказал Бренвилье, — мы извиняемся, но мы исполняли нашу обязанность. Мы не могли не захватить человека, который в ночной тиши бродит по полю битвы и занимается каким-то таинственным делом как раз между двумя враждующими лагерями; Вы и сами не могли бы одобрить это.