Вальмон. Нет, не могу.
Метрей. Простите?
Вальмон. Вы знаете, как мне трудно ослушаться вашего приказа. Но, право, не могу.
Метрей. Почему?
Вальмон. Слишком легкая добыча. Да-да. Пятнадцать лет, ничего не видела, ничего не знает, сгорает от любопытства… я не успею развернуть букет цветов, как она уже пригласит меня в свою постель. Тут любой справится. Я не могу ставить под удар свою репутацию.
Метрей. Вы недооцениваете эту девушку. Она прехорошенькая, в ней есть какая-то томность…
Вальмон. Ну да, спит на ходу. Почему бы вам не послать к ней Беллероша?
Метрей. Беллерош — идеалист.
Вальмон. Какая жалость. Я всегда подозревал, что в нем есть какой-то изъян.
Метрей. У нее есть поклонник — молодой Дансени. Он даже иногда поют дуэтом.
Вальмон. И он мечтает о том, чтобы влиться в экстазе?
Метрей. Да, но он столь же робок, и неопытен, как и она. Мы не можем на него рассчитывать. Сами видите, деваться вам некуда.
Вальмон. Ужасно не хочется вас огорчать.
Метрей. Похоже, вы и в самом деле намерены отказать мне. Я вас правильно поняла?
Молчание.
Вальмон встречает ее взгляд.
Вальмон. Видно, придется все объяснить.
Метрей. Вне всякого сомнения.
Вальмон. М-да. Ну что ж. Вы знаете, я еду в деревню к моей, можно сказать, бессмертной тетушке. Дело в том, что это как бы первый шаг к осуществлению самого, может быть, дерзкого из всех моих замыслов.
Метрей. Продолжайте.
Вальмон. Видите ли, в настоящее время моя тетушка живет не одна. В ее доме остановилась молодая особа. Мадам де Турвель.
Метрей. Так.
Вальмон. Она и есть мой замысел.
Метрей. Вы шутите.
Вальмон. Отчего же? Соблазнить женщину, о которой известно, что она отличается добронравием, набожностью и счастлива в браке — что может быть почетнее?
Метрей. А по-моему, это ниже человеческого достоинства — вступить в сотрудничество с супругой. Проиграть — унизительно, победить — тривиально. Кстати, где ее супруг?
Вальмон. Разбирает в Бургундии какое-то запутанное дело. Как мне доподлинно известно, тяжба затянется не на один месяц.
Метрей. Я отказываюсь верить. Она даже одеваться не умеет. Зашнурована до самых ушей, чтобы, не дай Бог, чего-нибудь не оголить.
Вальмон. Насчет туалетов вы, пожалуй, правы.
Метрей. Сколько ей?
Вальмон. Двадцать два.
Метрей. И замужем она…
Вальмон. Два года.
Метрей. Знаете, что вас ждет в случае успеха?
Вальмон. Что же?
Метрей. То, чем привычно пользовался ее муж. Рассчитывать на физическое наслаждение, по-моему, не стоит. Она из породы тех, кто не дает волю своим чувствам. Если вы и заставите ее сердце биться учащенно, причиной тому будет не любовь, а страх. Вы меня иногда удивляете, виконт. Выставлять себя на посмешище из-за совершенного ничтожества.
Вальмон. Я попросил бы вас выбирать выражения. Вы говорите о женщине, которую я…
Метрей. Да?
Вальмон. Которой я увлечен.
Молчание.
Вальмон улыбается.
После вас я впервые увлечен так сильно.
Метрей. И вы упустите счастливый случай отомстить?
Вальмон. Я принужден отказаться.
Метрей. Вовсе нет. Я никому не скажу о вашей патологической страсти.
Вальмон. Я не могу позволить вам оскорблять свою избранницу… во всяком случае, пока она мне не отдалась. Я также не могу согласиться с вашей теорией наслаждения. Видите ли, в мои намерения вовсе не входит борьба с ее предрассудками. Я хочу, чтобы она продолжала верить в Бога, добродетель и священные узы брака — и при этом не сумела себя остановить. Иными словами, я хочу страсти. Не той, которая нам давно приелась, столь же холодной, сколь и никчемной, такая страсть перестала доставлять мне наслаждение. Нет, я хочу пережить волнение, видя, как она предает все, что обставляет смысл ее жизни. Вам ли это объяснять? Разве «предательство» — не любимое слово в вашем лексиконе?
Метрей. О нет… «жестокость». В нем я слышу истинное благородство.