Вальмон. Вы невозможны, вы в сто раз хуже, чем я могу стать. С тех пор, как мы взялись осуществить эту невинную затею, вы обратили в нашу веру столько язычников, что я с моими скромными успехами чувствую себя неопытным семинаристом.
Метрей. Так оно и есть. Вы бы еще влюбились.
Вальмон. Что ж, если любовь — это, когда ты думаешь о своем предмете с утра до вечера и грезишь о нем с вечера до утра, то я, пожалуй, влюблен. Вот почему она должна стать моей — я сразу перестану быть смешон.
Метрей. Вы, кажется, забыли: любовь — не зыбучие пески, которые засасывают, а вспомогательное средство. Вроде вазелина, умягчающего саму природу.
Они смотрят друг на друга.
Вальмон. Что Беллерош?
Метрей. Вот кто действительно влюблен. Я было решила бросить его неделю назад, даже затеяла ссору, но у него, бедняжки, был такой убитый вид, что я сжалилась, и мы провели совершенно сказочную ночь. После этого, разумеется, он сделался еще настойчивее. Но я держу его на расстоянии — и я им весьма довольна. Когда-нибудь он поймет: самозабвенно отдаются тому, кого решили оставить.
Вальмон. Стало быть, вы его пока не оставляете?
Метрей. Нет. Я же сказала: я им очень довольна.
Вальмон. Он ваш единственный любовник?
Метрей. Да.
Вальмон. Вам следовало бы завести еще одного. В этой избирательности есть что-то нездоровое.
Метрей. Уж не ревнуете ли вы?
Вальмон. Конечно, ревную. Беллерош вас недостоин.
Метрей. Мне казалось, он ваш близкий друг.
Вальмон. Именно поэтому я хорошо знаю, что говорю. Одним словом, почему бы вам ему не изменить? Например, со мной?
Метрей. Но ведь мы решили: для нас обоих гораздо важнее остаться друзьями, чтобы всегда можно было во всем довериться друг другу.
Вальмон. А вы думаете, что это всего лишь дополнительное препятствие, призванное еще больше разжечь наше желание?
Метрей. Вы отказываете мне в мелкой услуге, и хотите, чтобы я пошла навстречу вашим желаниям.
Вальмон. Вы поставили передо мной слишком простую задачу. Я даже не почувствую вкуса победы. Согласитесь, я должен быть верен своему предназначению. И не ронять своей профессиональной чисти.
Метрей. Ну, что же…
Долгое молчание.
Они смотрят друг на друга, в глаза друг другу, она — с улыбкой, он — с горящим взором.
В таком случае возвращайтесь, после того, как одержите вашу победу над мадам де Турвель.
Вальмон. И?
Метрей. И вы получите… вознаграждение.
Вальмон. Любовь моя.
Метрей. Но я потребую от вас заверения.
Вальмон, Разумеется.
Метрей. Письменного.
Вальмон. Помилуйте…
Метрей. Не будем спорить.
Вальмон встает и раскланивается. Метрей взирает на него с улыбкой.
Вальмон. Не может быть, чтобы вы не нашли человека, который бы вам помог разобраться с крошкой Воланж.
Метрей. Она милашка. Держись я менее строгих правил, я бы сама с ней разобралась.
Вальмон. Вы поразительная женщина.,
Метрей. Благодарю вас.
Вальмон. Вот только жаль, что вы доверяете мне не настолько, чтобы прежде вознаградить меня, а уже потом…
Метрей. Покойной ночи, виконт.
Виконт целует ей руку, неохотно выпускает ее из своей, несколько секунд словно чего-то ждет, наконец, уходит.
Спустя три недели. Ранний вечер. Гостиная в загородном замке Роземонд. Сквозь французские окна пробиваются лучи закатного солнца. Вальмон расспрашивает своего камердинера Азолана, франтоватого молодого человека, которому весьма идет охотничий наряд.
Вальмон. Так он все понял?
Азолан. О да, сударь. Он с вас глаз не спускал, а я — с него.
Вальмон. Лучше бы он вникал толком в суть происходящего, вместо того, чтобы следовать за мной как тень. Когда я присел отдохнуть, он так возился, так пыхтел за кустами, что я его чуть не лягнул. Но тогда, пожалуй, он бы совсем отстал.
Азолан. Он вас понял, и когда вы ушли, он все растолковал своей семье.
Вальмон. Кстати, о семье. Выбор удачный.