Ниниан открыл было рот, собираясь возразить, но после минутного молчания произнес:
– Отлично.
Актеры и рабочие сцены наблюдали, как Джервас и Ниниан двинулись по лабиринту коридоров за сценой. Какой-то встревоженный человек, узнав, что они желают осмотреть бассейн и насосы, предложил позвать из казначейства мистера Харриса или мистера Дибдина. Владельцы театра подсчитывали доходы за вечер.
Джервас ответил, что в этом нет необходимости, и, встретившись с его непреклонным, стальным взором, Ниниан запротестовал.
– Неужели ты не хочешь взглянуть на бассейн? – заныл мальчик, когда обратившийся к ним незнакомец отвернулся и быстро зашагал по коридору.
– Нет, если мы помешаем постановщику или владельцу театра. Похоже, что всем этим деловым людям не терпится разойтись по домам, как и мне.
– Если кто-то станет на нас коситься, ты можешь сказать, кто мы такие, – посоветовал Ниниан. – Знаешь, там, в конце прохода, есть дверь! – воскликнул он, когда они завернули за угол. – Убежден, что она выведет нас на сцену.
– Неужели? – устало отозвался Джервас. Он уже давно перестал ориентироваться. – Давай попробуем.
У ближайшей двери отсутствовала ручка, но им хватило одного толчка, чтобы ее открыть.
Комнату тускло освещала свеча, стоявшая на каминной полке. Они увидели молодую женщину в зеленом газовом платье. Она стояла у окна, положив руку на подоконник и подняв вытянутую ногу. Заметив Джерваса, она тут же опустила ногу, явно смущенная.
– Простите меня, – сказал Джервас. – Я не собирался вторгаться к вам.
Он хотел выйти, но она повернулась к нему. Лицо ее казалось Джервасу взволнованным.
– Вы никому не скажете, что застали меня здесь? – робко поинтересовалась девушка.
– Конечно, нет, – успокоил ее Джервас.
– Мистер Дибдин не разрешает нам пользоваться фойе, – пояснила она. – Он оштрафует меня, если узнает, что я тут тренируюсь.
В ее голосе ощущался легкий акцент, и она чуть-чуть пришепетывала.
В комнате было слишком темно, и Джервас не смог определить точный цвет ее огромных глаз под изогнутыми бровями. Они были обрамлены темными ресницами. Однако он догадался, что пушистые волосы, упавшие ей на плечи, светло-каштановые. Девушка была миниатюрна и худощава, но с прекрасной, точеной фигуркой, которая хорошо просматривалась под ее прозрачным нарядом.
– Черт побери, Джер! – заявил Ниниан, входя в комнату. – Дверь в конце коридора заперта.
– Сторож всегда запирает ее, – сказала ему девушка. – За сценой нет ничего интересного, только трубки и цистерны с водой.
– Я хочу их видеть, – надменно произнес Ниниан.
– Мистер Уилер уже отправился к себе наверх, – смущенно проговорила она. – Может быть, вы с вашим отцом зайдете в следующий раз?
Джервас объяснил, что он опекун мальчика, а не отец.
– Мы надеялись посмотреть на насосы и всю сценическую механику, но если сторож ушел, то и нам тоже пора.
Ниниан с любопытством разглядывал молодую женщину и внезапно спросил:
– А вы не русалка в балете? Я вспомнил! Это вы карабкались по скалам, а потом так легко спрыгнули. Как вам удается сохранять равновесие?
– Как правило, без особого успеха, – со смехом ответила она. – Антраша почти невозможно совершенствовать, а когда лезешь на скалы, делать их еще труднее.
– Пошли, Ниниан! – торопил Джервас своего подопечного. – Не надо отвлекать даму от ее занятий, а не то она в следующий раз оступится и проклянет тебя за это.
Но его племянник явно не желал уходить.
– Я граф, – с важным видом заявил он. – Неужели этого недостаточно, чтобы сторож открыл дверь и проводил меня за сцену посмотреть на бассейн?
– Не думаю.
– Но, как вы думаете, возможно туда отправиться?
В размышлении она глядела на своего мучителя.
– Рабочий, наполняющий бассейн во время спектаклей, жалуется, что вода портится, она начинает скверно пахнуть через несколько недель. Неужели вашей светлости хочется увидеть, как выкачивают старую, прелую воду и наливают новую?
– А вы в это не верите? – с жаром воскликнул Ниниан, поглядев на нее, словно она была волшебницей, угадавшей его заветное желание.
– Мистер Гарланд, машинист и рабочий сцены, ко мне хорошо относится. Убеждена, что он позволит вам понаблюдать за его работой и покажет все, что вы пожелаете. Я поговорю с ним завтра.
Джервас одарил ее любезной улыбкой.
– Если он будет так добр, вы можете послать весточку в особняк Солуэй и сообщить, в какой день нам лучше явиться, мисс... – Он запнулся, не зная, как к ней следует обратиться.
– Меня зовут Розали.
Ниниан никак не мог успокоиться и поинтересовался, не собирается ли она сама пойти в бассейн.
Розали покачала головой:
– Некоторые актеры пользуются им, пока вода чистая, но я этого не люблю. Мистер Дибдин не одобряет, когда все купаются вместе. Он человек очень строгих правил и даже молится перед каждым спектаклем.
– Какая тоска! – отозвался Ниниан.
– Нин, – одернул его опекун, – поблагодари мисс Розали за ее предложение и пожелай ей всего доброго. Время близится к полуночи.
– Неужели? – воскликнула танцовщица. – Мне надо торопиться, а не то моя квартирная хозяйка заподозрит неладное. Обычно она ждет возвращения жильцов из театра, а я всегда прихожу последней.
Джервас достал визитную карточку и вручил девушке, любуясь изящным изгибом ее руки, держащей свечу.
– Вы живете далеко от театра? – осведомился он.
Она с опаской взглянула на него, гадая, почему он задал столь личный вопрос.
– Я живу совсем рядом, ваша светлость. – Она как будто оборонялась, и Джервасу захотелось проводить ее до дома.
– Пошли, Ниниан, – суровым тоном повторил он.
Его племянник поклонился молодой женщине, сказав с несвойственной ему галантностью:
– Я польщен встречей с вами.
– Вы очень добры, ваша светлость, – столь же учтиво ответила она.
– И вы вскоре сообщите нам, когда можно будет повидать бассейн?
– Обязательно,– пообещала она, улыбнувшись его настойчивости.
Джервас положил племяннику руку на плечо и повел его к двери. Перед тем как покинуть комнату, он искоса посмотрел на обаятельную танцовщицу и заметил, что она закусила губу, пытаясь сдержать смех. Ему оставалось только надеяться, что причиной тому был Ниниан, а не он.
Утром Джервасу удалось спокойно позавтракать. Дворецкий-ирландец сказал, что лорд Свонборо с утра отправился в Гайд-парк и взял с собой миниатюрную модель корабля.
– Он пошел один?
– Я уверен, что его светлость сопровождал лакей, – спокойно пояснил Парри. – Он особо выделяет Роберта, потому что его брат служит в королевском флоте. И Роберт своими глазами видел, как лорд Нельсон отплыл из Портсмута перед битвой при Трафальгаре.
– В самом деле? Ну что ж, я полагаю, он сумеет увести Ниниана подальше от доков. Герцогиня все время боится, что он тайком уплывет в море.
– Вряд ли, ваша светлость. Роберт рассказал ему о морских пайках. А лорд Свонборо привык к хорошему столу.
Джервас слышал, что Ниниан недоволен поваром в особняке Солуэй, и решил, что мальчик уже успел пожаловаться дворецкому.
– Еще одна неделя,– раздраженно проговорил он, – и я отправлю его к доктору Батлеру и учителям в Харроу.
Вскоре Парри вернулся с серебряным подносом для писем.
– Это для вашей светлости.
Женский почерк на конверте был незнаком Джервасу. Сорвав печать, он развернул лист.
«Высокочтимый герцог, – прочел он, — мистер Гарланд из Седлерз-Уэллз будет польщен встречей с Вами и лордом Свонборо в субботу в полдень. Всегда к вашим услугам Розали де Барант».
– Это письмо принесла сама леди? – спросил он дворецкого.
– Лакею лучше знать. Я должен его спросить?
– Не беспокойтесь. Это несущественно.
Джервас вернулся в кабинет, чтобы закончить не завершенные прошлым вечером дела, сел за обитый кожей, стол, где его ждала кипа нераспечатанных писем, но он отложил их в сторону и принялся писать леди Кавендер в Уилтшир. Его перо двигалось решительно и уверенно, четко выводя строку за строкой.