К тому времени как мы спустились по трапу и нам помогли забраться в одну из шлюпок, дождь перестал. Позади над нами огромной тушей нависал пароход, и странным казалось покидать его таким образом. Но я не оглядывалась. Я не отрываясь смотрела в сторону Дубровника, когда заработал мотор и наша небольшая шлюпка быстро заскользила по воде по направлению к крошечной гавани. Дети были надежно закутаны в непромокаемые плащи. Отец дал им с собой немного югославских денег; это была единственная валюта, которую невозможно оказалось достать на пароходе. Мне тоже должно было хватить, перед отъездом отец взял для меня разрешенную сумму в своем лондонском банке.
Я не собиралась много ходить по магазинам, хотя можно было бы купить для отца «Сливовицы» — это такая югославская наливка. Еще несколько открыток и карту.
О, мне никогда не забыть нашей первой встречи с Дубровником. Это был во всех отношениях разительный контраст с Неаполем — тихо, спокойно, если люди и обращали изредка на нас внимание, то только для того, чтобы улыбнуться и пожелать нам доброго утра. А потом мы смешались с городской толпой.
Тусклые золотистые плиты, которыми вымощена была дорога к воротам Плоче, оказались страшно скользкими, и мы ступали по ним с большой осторожностью. Точнее, большинство из нас, потому что Кенди и Гильберт не стали отказывать себе в удовольствии лихо прокатиться по ним и подбивали Кэрри и Билла делать то же самое.
А потом мы прошли через ворота и очутились в стенах города.
Глава 12
Открытая шлюпка
Мы стояли в начале широкой главной улицы, которая называлась Плача. Машин почти не было, потому что движение колесного транспорта в старом городе, вообще говоря, запрещалось. Все было золотисто-серого цвета: стены, дома, огромные каменные плиты мостовой. С правой стороны от себя я увидела каменную аркаду… Все вокруг было так красиво, так симметрично, так здорово, что у меня перехватило дыхание.
Идти не спеша по улицам этого чудесного спокойного городка было и вправду восхитительно. Чего мне хотелось больше всего, так это остаться одной и чтобы на руке у меня не висла болтающая без умолку Кенди. Во всяком случае, мне необходимо было остаться одной, чтобы проследить за Эдвардом Верритоном.
Миссис Крейг оказалась проницательнее, чем я ожидала, потому что она неожиданно поглядела на меня и улыбнулась:
— Джоанна, если вам хочется одной пойти куда-нибудь, то мы приглядим за детьми. Надо полагать, вы всегда сможете найти нас.
— Но нельзя же… — заколебалась я, и миссис Крейг рассмеялась.
— Отправляйтесь! Мы знаем, вам надо спокойно походить по магазинам. Это действительно крошечный город. На том конце улицы вторые ворота — Столбовые ворота. За ними предместье, где ходят трамваи и автобусы и располагается туристическое бюро. Вы не сможете потеряться и мы не сможем потеряться. Это вам не Неаполь.
— Да уж, — согласилась я. — Ладно, спасибо вам огромное.
Так я осталась в Дубровнике одна. Я решила, что не могу крутиться все время возле гавани; на меня, вероятно, скоро обратят внимание и станут гадать, что мне нужно. Мне не хотелось подозрительно вести себя в чужой стране. Я должна исходить из того, что мистер Верритон не станет сходить на берег слишком рано. А когда он появится, я почти наверняка замечу его.
И потихоньку, с мечтательным видом, я стала изучать окрестности. Мне почти не встречалось никого из наших: те, кто записался на экскурсии, уже уехали, а из остальных, кажется, мало кто пока появился.
Я начала узнавать коренных горожан. Я была поражена их обаянием, дружелюбием и какой-то особенной горделивой осанкой. Очень многие улыбались мне, а когда я зашла в один маленький магазинчик на Плача посмотреть открытки, то оказалось, что продавец немного говорит по-английски.
В таком очаровании я пробродила около часа, почти забыв о своей настоящей цели. Это было теперь почти невозможно — забыть, но такие места всегда действуют на меня завораживающе.
Я заходила в очень узенькие боковые улочки по обеим сторонам Плача; там прямо на открытом воздухе шла бойкая торговля и это напомнило мне восток. Мне встречались металлические вывески и дома, которые выглядели действительно очень старыми, несмотря на то что впоследствии город был разрушен. Я заходила в церкви и соборы, где в неровном дрожащем свете свечей самозабвенно молились пожилые женщины в черном. Я ходила везде чуть ли не на цыпочках.