— Я предупреждал вас, Сесиль, что не намерен связывать себя брачными узами с кем-либо, — парировал Кейд и, достав из шкафа сухую брючную пару, надел ее и стал застегивать пуговицы.
— Да, — согласилась Сесиль. — Но я полагала, что ко мне ваши слова не относятся.
— Послушайте, мне искренне жаль, что произошло недоразумение, однако такова истина. Ради Бога, не обижайтесь на меня, ведь я отвергаю вовсе не вас, моя милая, а саму идею вступления в брак. Она претит моей свободолюбивой натуре. Поймите же вы наконец, что превыше всего я ценю свободу!
Сесиль вздернула свой аристократический носик и тихо промолвила:
— Что ж, вы об этом еще пожалеете!
Насторожившись, Кейд прищурился:
— Вы, кажется, мне угрожаете? Как прикажете понимать ваши слова?
Не удостоив его ответом, она покинула дом. А на другое утро к нему пожаловал взвод солдат во главе с сержантом, возвестившим, что он арестован за участие в дуэли.
— Любопытная формулировка! — хохотнув, воскликнул Кейд и стал одеваться, чтобы последовать в тюрьму. — Вот уж не думал, что меня упекут за решетку за то, что я отстаивал свое доброе имя.
В сырой камере, где он провел несколько дней, у него было достаточно времени, чтобы хорошенько поразмышлять над превратностями судьбы и несовершенством законов. Духота, сырость и скудный рацион отнюдь не лучшим образом отразились на его здоровье. Тем не менее он понял истинную причину своего ареста еще до того, как его доставили в кабинет, где за столом сидел смуглолицый офицер с каменным лицом. Он даже не взглянул на Кейда, когда того ввели в комнату, а лишь брезгливо поморщился, втянув ноздрями воздух, исходивший от арестованного, и недовольно промолвил:
— Как скверно, однако, от вас пахнет, месье Колдуэлл!
Он достал из кармана надушенный льняной платок и прикрыл им нос. Напыщенный жест офицера позабавил заключенного, он ухмыльнулся и ответил, вскинув бровь:
— Представьте себе, сэр, что меня он совершенно не раздражает: я свыкся с ним за время своего заточения.
Кейд звякнул кандалами, переступив с ноги на ногу, и сжал кулаки так, что побелели костяшки пальцев. В животе у него бурчало от отвратительной пищи, которой его кормили, а голова чесалась от укусов обосновавшихся в волосах тюремных вшей.
Офицер вперил в него тяжелый взгляд и приказал отступить на несколько шагов.
— Послушайте, я же не напрашиваюсь к вам в гости, ваша честь! — парировал Кейд. — Если вам неприятно мое присутствие здесь, я с удовольствием избавлю вас от него. Только прикажите своим церберам отпустить меня!
Охранник молча ударил его прикладом между лопаток, и Кейд упал на колени. Офицер встал из-за стола, прошелся по кабинету, пристально поглядел на арестованного и наконец проговорил:
— Я буду краток, месье Колдуэлл. Вас арестовали за участие в запрещенной законом дуэли, свидетели которой могут дать на суде показания против вас. Исход судебного разбирательства предрешен, он будет не в вашу пользу. Но я могу подсказать вам, как избежать неприятностей. Вы согласны сотрудничать со мной?
— Позвольте узнать, каковы условия сделки? — спросил, немного поразмыслив, Кейд.
Офицер сел на край стола, взял со стоявшей на нем тарелки пирожок и принялся с аппетитом его есть. В животе у голодного узника заурчало, по его скулам заходили желваки: креол явно издевался над ним, медля с ответом. Наконец офицер доел пирожок, обтер платком сальные губы и пальцы, слез со стола и сказал:
— Условия очень простые: вы женитесь на молодой леди, которую соблазнили, и все забывают о дуэли.
— Понятно. А если я откажусь? — спросил Кейд.
— Тогда вас повесят, — спокойно оповестил офицер.
— Какая приятная альтернатива! — с кривой усмешкой воскликнул Кейд. — Жаль, что я не погиб на дуэли!
Офицер расхохотался:
— А вы, однако, шутник, месье! Я слышал, что дама — особа весьма привлекательная и богатая. Так что же вас смущает? Посудите сами, зачем вам умирать в расцвете лет? Иногда и в браке можно найти некоторые утешающие аспекты. В конце концов, вам всего двадцать четыре года! — Он подал знак охраннику, и тот рывком поднял узника с колен. — Уверен, что одной ночи вам с лихвой хватит на размышления. Завтра я распоряжусь привести вас ко мне, месье, чтобы услышать ответ.
Однако в камере Кейду пришлось пробыть еще двое суток, страдая от оков и голода, прежде чем его вновь вызвал к себе креол. На сей раз офицер скорчил ужасную гримасу, как только Кейда ввели в кабинет, и вскричал:
— Боже, теперь от вас воняет еще сильнее, месье! Просто ужасно! Фу! Ну, говорите скорее, согласны ли вы жениться?
— Да, — ответил Кейд.
Усмехнувшись, офицер отдал приказ, чтобы его немедленно освободили.
— Говорят, что он не имеет себе равных в искусстве фехтования, — поведала Изабо Лоретте, расчесывая ее шелковистые волосы.
— О ком ты говоришь? — спросила Лора, глядя на себя в зеркало. Лицо ее было бледным, под глазами залегли темные круги. Занятая своими мыслями, она слушала няньку рассеянно. Однако едва лишь та упомянула о каком-то мастере шпаги, она насторожилась.
— О женихе Сесиль де Маршан, разумеется! Это ведь он тогда победил на дуэли вашего драгоценного учителя месье Розьера! — улыбнулась Изабо.
Лоретта хитро прищурилась:
— А что тебе еще о нем известно?
— Молва утверждает, что недавно он вышел победителем еще в шести дуэлях, за которые и был посажен за решетку. Впрочем, злые языки говорят, что причина его заключения в другом — он не пожелал жениться на племяннице губернатора, — ответила Изабо.
— Да разве можно верить сплетням! — сердито воскликнула Лоретта. — Что же касается Сесиль де Маршан, то я сомневаюсь, что кто-нибудь согласится на ней жениться. Она глупа, спесива и строптива! У нее на уме только одни мужчины, она постоянно о них говорит. Общение с ней для меня всегда подлинная мука. Она на два года старше меня, и ей давно пора поумнеть.
— Однако же она в скором времени выйдет замуж, а ты — нет, — заметила Изабо, закалывая ей гребнем волосы.
— Но ее жених предпочел супружеским узам тюремную камеру. Жаль, что у него не хватило мужества остаться непреклонным до конца! — в сердцах воскликнула Лора и вскочила со стула. — Любопытно, кто он?
— Он не креол, — с сожалением промолвила Изабо, словно его происхождение объясняло досадную слабохарактерность жениха племянницы губернатора. — Его мать — испанка, отец — американец. Французской крови в его жилах нет.
— Довольно об этом! — внезапно побледнела Лоретта. — Меня сейчас беспокоит женитьба моего папочки. — Она подошла к окну и уставилась на темную улицу. — Сердце подсказывает мне, что в моей жизни все скоро переменится, — вздохнула она.
Изабо ничего ей не ответила, хотя и сочувствовала своей юной госпоже. Предчувствие не обманывало несчастную девушку. Филипп Аллен уступил требованию Карлотты и решил отправить свою дочь за границу учиться на долгих четыре года. Служанка случайно подслушала их разговор, но боялась рассказать о ней своей воспитаннице. Сам же Филипп намеревался поставить Лору в известность о своем решении лишь после своей свадьбы.
Изабо неслышно подошла к Лоре и негромко промолвила:
— Я уверена, моя малышка, что ты с честью преодолеешь все трудности, с которыми столкнешься в будущем, потому что знаю, какой у тебя твердый характер. Силы воли у тебя гораздо больше, чем у твоей покойной матери.
Лора впилась в служанку пытливым взглядом:
— А много ли вообще у нас с ней общих черт? Я знаю, что у меня такие же, как у нее, глаза и волосы, но чем еще я на нее похожа?
Помолчав, Изабо ответила:
— Франсуаза была такой же, как и ты, изящной и красивой, но ей не хватало твоего задора. Житейские невзгоды сломили ее хрупкую натуру, и в скором времени бедняжка скончалась, не выдержав очередного удара судьбы. В отличие от нее ты, Лора, хоть и согнешься от возможных бед, но не сломаешься и непременно снова распрямишься.
— Значит, моя мама скончалась, потрясенная каким-то сильным горем? — спросила Лоретта.