Замечательная цитата из детской книжки. Эти русские начинали подготовку к войне с еще более раннего возраста, чем граждане Океании. Говорят, русские не выдавали такие книги на дом, держали их в читальных залах библиотек. Толстый фолиант на добротной белой бумаге с цветными иллюстрациями. Ее должны были читать как на конвейере один «будущий командир» за другим.
Бакалавр Смит состоял на хорошем счету, и ему разрешили писать дипломную работу по русским детским книжкам, которые не входили в программу обучения. Диплом вышел настолько ценным, что научный руководитель полностью присвоил текст и отправил истинного автора на флот вместо продолжения научной работы.
Уинстон затаил обиду, но простил научного, когда после демобилизации случайно узнал, что того отменили как евразийского шпиона.
- Вы ведь немного спортсмен? – спросил Стивен после третьей кружки, - Нельзя пройти колледж, университет и флот, не вставая со стула. Или шахматы – одна любовь на всю жизнь?
Бармен принес стейки. Уинстон переложил вилку в левую руку и взял нож в правую.
- Нельзя отрываться от коллектива. В свое время я хорошо поиграл в футбол.
- Дайте угадаю. Вы стояли на воротах?
- Да. Но прошло лет двадцать! Как Вы догадались? Видели мое личное дело?
- Вы откровенно не командный человек, одиночка. И говорите, что играли в футбол. Голкипер, менее вероятно, полузащитник. Я думаю, Вас и на ворота поставили не по Вашей инициативе.
- В общем, верно.
- А на флоте? Шахматы?
- Я выходил на турнир, но в третьем туре понял, что должен проиграть старшему по званию, или мне это не простят. Правдоподобно проигрывать тоже надо уметь, но это не моя стихия.
- Но раз уж Вы начали выступать за честь корабля, нельзя так просто взять и отказаться. Что выбрали?
- Угадайте.
- Определенно, не бокс. Что еще есть из военно-прикладного, но не командного, где не требуются особые физические данные и можно достаточно хорошо выступать с самого начала, но не подниматься выше, чем считаете нужным?
- И где собирается приличное общество, не хуже, чем в шахматах.
- Не могу быстро сообразить. Наверное, я далек от флота.
- Стрельба из винтовки. Солдат без винтовки не солдат, а матрос и без винтовки матрос. Среди стрелков-спортсменов у нас были одни офицеры. И, кстати, это достаточно сложно, чтобы не приходилось мазать специально. Я никогда не занимал призовых мест, но и не проваливал упражнения. Просто всегда приходил на соревнования трезвым. В командном зачете наш экипаж часто попадал в тройку. А боксом я с детства хотел заняться, но все тренеры сплошные пролы, и ученики у них соответствующие.
- Интересно, с какого возраста Вы начали не любить пролов?
- Сколько себя помню.
- Я давно заподозрил, что у Вас очень нетипичное воспитание. Как давно Вы умеете есть ножом и вилкой?
- С детства.
- Но фиш энд чипс Вы ели без ножа.
- Рыбу не едят ножом.
- Вас джентльменом никогда не называли?
- Нет, а то бы я давно попал в подвалы Министерства Любви.
- Вы знаете, что у Вас оксфордское произношение?
- Нет. У меня правильное официальное произношение.
- Для Вашего круга. Уверен, что в университете, а, тем более, в Министерстве Правды не говорили на кокни. И флотские офицеры, надо полагать, тоже.
- Конечно. На кокни говорят матросы и пролы.
Последнее время Уинстон возвращался домой раньше, чем соседи. Иногда здоровался на лестнице, но без лишних разговоров.
Сегодня, похоже, толстячок Парсонс заглянул в паб после работы. Пахло от него не только потом, но и пивом. Проловским как бы пивом.
- Уинстон!
Том Парсонс пока не набрал вес до старых размеров со времен встречи в застенках Министерства Любви, но бодрость духа, похоже, восстановил.
- Здравствуй, сосед, - ответил Уинстон.
- Как ты там, правда ведь, что на повышение пошел? – с искренним интересом спросил Парсонс. Будь он трезвый, поостерегся бы.
- Не совсем, просто сдвинули в сторону. Работа большая, важная, но не срочная. А ты где сейчас? – Уинстон понадеялся, что Парсонс испугается сказать что-то лишнее и свернет ненужную беседу.
- На твоем месте. Я уж думал, осудят. Нет, сделали внушение и вернули обратно. Кто без нас с тобой работать-то будет? Набрали новых с десяток, я уже перестал их запоминать, текучка страшная. Твою работу сейчас мы вчетвером делаем. Я да умный парень один, да двое новеньких, никто не приживается. Выпускающий редактор зверь. Постоянно на доработку возвращает. Ужас. Только сейчас понимаю, сколько на твоих плечах держалось!