— В обмен на его признания по убийству Грега, по моему похищению, по двенадцати другим жертвам, в обмен на местонахождение его блокнотов, звукозаписей. Чтобы семьи убитых женщин смогли наконец успокоиться, получить ответы на свои вопросы и уверенность в том, что он никогда не выйдет на свободу.
Фиона кивнула, словно отвечая на какой-то свой мысленный вопрос.
— Я всегда думала, что это правильно. Как ни странно, мне становилось легче, когда я слышала, как он снова и снова, шаг за шагом, проходит через все это, и знала, что он за все заплатит и будет платить еще очень, очень долго. Я хотела оставить все позади, закрыть ту дверь. Но мой папа умер всего девять недель спустя. Совершенно неожиданно. И земля снова ушла из-под ног. — Она потерла ладонями лицо. — Жуткие времена. Я приехала сюда пожить с Сил несколько недель, пару месяцев, как я думала, и вдруг поняла, что не хочу возвращаться, что хочу остаться здесь и начать все сначала. Я так и сделала. И почти всегда мне удавалось держать ту дверь на замке.
— Почему она открылась сегодня?
— Дейви приехал сообщить, что кто-то копирует Перри, включая детали, которые скрывались от публики. Пока только две жертвы. В Калифорнии. Но это снова началось.
В голове Саймона завертелись десятки вопросов, но он не задал ни одного. «С нее довольно, — подумал он. — Она сказала все, что хотела сказать».
— Для вас это сильный удар. Возвращает все, что было, делает прошлое настоящим.
Фиона снова закрыла глаза и как будто расслабилась.
— Да. Да. Вы совершенно правы. Господи, может, глупо, но когда это говорит кто-то другой, то действительно помогает. Когда кто-то понимает. Поэтому спасибо. — Она коснулась рукой его колена. — Я должна идти, нужно сделать несколько звонков.
— Хорошо. — Саймон отдал ей бокал. — Спасибо за вино.
— Вы его заслужили.
Саймон пошел за щенком. Тот немедленно стал облизывать его лицо, словно они не виделись лет десять.
Поворачивая грузовик к мостику, Саймон оглянулся. Фиона как раз входила в дом в сопровождении своих собак.
5
Фиона собралась было приготовить ужин, но передумала и лишь выпила еще один бокал вина. Телефонный разговор с родителями Грега разодрал рубцовую ткань и снова открыл зияющую рану. Она знала, знала, что нужно поесть и подольше погулять с собаками. Убраться из дома, убежать от самой себя… Все закончилось тем, что она выгнала собак во двор и погрузилась в мрачные размышления так глубоко, что у нее мурашки побежали по коже, когда снова загрохотал мостик.
Ну почему ей не дают хоть немного погоревать в одиночестве?
Счастливый дружный лай возвестил о прибытии друга. Фиона не удивилась, увидев Джеймса и его Коби, обнимающихся с ее псами.
Прислонившись к столбу веранды, она лениво цедила вино и смотрела на Джеймса. Его волосы сияли в свете включенных фонарей. Вообще-то в Джеймсе всегда что-нибудь сияло. Глаза, ярко-зеленые, часто искрящиеся смехом и опушенные густыми ресницами. Не поддающийся определению цвет его кожи, казавшийся Фионе похожим на обсыпанную золотой пылью карамель и свидетельствующий об очень запутанной родословной. Взглянув на Фиону и мельком улыбнувшись, Джеймс потряс огромным пакетом с едой навынос:
— Провизия!
Фиона отхлебнула еще вина.
— Дейви поговорил с тобой.
— Поскольку Дейви женат на моей сестре, он часто со мной разговаривает.
Джеймс, окутанный ароматом еды, подошел к Фионе, обнял свободной рукой и прижал к себе. Покачал.
— Я в порядке, правда. Просто проводила первое заседание клуба «Пожалей меня».
— Я хочу присоединиться и стать его президентом.
— Я уже избрала президентом себя, но поскольку ты принес еду, можешь стать вторым официальным членом.
— Мы получим значки? А секретное рукопожатие? — Джеймс прижался губами к ее лбу. — Пошли в дом, поедим гамбургеры, проголосуем.
— Я разговаривала с матерью Грега, — сказала Фиона, ведя гостя в дом.
— Не завидую тебе.
— Да, это было ужасно. Вот я и сижу в темноте, пью вино.
— Понятно, но, по-моему, пора заканчивать. У тебя есть газировка?
— Пепси. Диетическая.
— Фу! Но, похоже, деваться некуда.
Чувствуя себя как дома, Джеймс достал тарелки, вывалил на каждую по огромному гамбургеру с горой жареной картошки, горячие, благодаря теплоизолирующей упаковке. Фиона же, выплеснув остатки вина в раковину, разлила по стаканам пепси.
— Нам надо было заняться сексом до того, как мы подружились.
Джеймс уселся за стол, широко улыбаясь.