Вот только Невзоров мне ничего не ответил, так как был атакован предприимчивым адвокатом, который явно уговаривал его «дать им поговорить».
- Жанна, - зовет меня Арсений.
Я лишь горько вздыхаю.
- Послушай, ты должен разговаривать не со мной, а с ней, - с долей сочувствия нахожу я.
Делаю пару шагов, и в глазах все внезапно темнеет…
Назар
- Назар! – с тревогой позвал брат.
Резко оборачиваюсь.
Испытываю полнейший шок, когда вижу обмякшее тело Жанны в руках Арсения. Он ее, должно быть, успел подхватить, когда девушка потеряла сознание.
- О, господи! – глухо восклицает Сима, но он первым выходит из ступора. – Давайте ее сюда, на диван.
Левинский оббегает меня и встает у края обозначенной мебели.
Происходящее произвело на меня угнетающее впечатление, что я не сразу подключаюсь. Как я мог не догадаться, что Жанне плохо?
Брат держит ее за плечи, я подхватываю длинные стройные ножки, и мы переносим Жарникову на диван.
- А теперь брысь! – командует Симон, делая характерный жест рукой, требуя, чтобы мы с Арсением немедленно отошли. – Ей нужен воздух!
- Симон Авраамович, что с ней? – с осторожностью спрашивает Арсений.
- Сейчас посмотрим. Я по первому образованию доктор. Учился во Франции. Подай-ка мне стул!
Брат рванул к столу и через секунду притащил тяжелый стул со спинкой из темного дерева.
- Благодарю, - кивнул Левинский и сосредоточил все свое внимание на Жанне.
Нащупав пульс на ее тонком запястье, посчитал его, глядя на свои швейцарские часы. Затем заботливо положил ее руку на диванную подушку и искоса посмотрел на меня.
- Ничего критичного, - размыто заключает Симон.
- Она что, беременна? – вполголоса озвучиваю страшное предположение.
Губы еврея кривятся в понимающей усмешке.
- Осознанные барышни, будучи в положении, так себе бока на солнце не жарят!
- Значит, нет?
- Ты всерьез предполагаешь, что Жанна столь легкомысленна? – Левинский с сочувствием посмотрел на девушку. – Я только сейчас понял, что Дава это мне о ней говорил.
- Что говорил?
Серые глаза вновь устремились на меня.
- Говорил, что одна из его племянниц сильно впечатлилась историей неудавшегося замужества сестры так, что начисто пресекает ухаживания даже достойных кавалеров.
- Почему она упала в обморок? – оживает Арсений.
- На лицо стресс и тепловой удар, - теперь Левинский глядит на меня с нескрываемым подозрением. – А с учетом того факта, что она в подобном виде примчалась в ресторан с багажом на руках, то плюсуем сюда усталость от перелета. Я надеюсь, что она хотя бы поела, прежде чем примчаться к тебе для важной беседы.
Уголки бровей Симона вопросительно подпрыгнули.
- Я не думал, что она так отреагирует, - встревоженно водя глазами из стороны в сторону и вздыхая, делюсь я. Отвожу полы пиджака и ставлю руки на пояс.
Не сразу замечаю, как еврей вынул из жилета пенсне, посадил его на переносицу и уставился в экран своего айфона.
- Что ты делаешь?
- Собираюсь позвонить Давиду. Пусть вышлет машину за племянницей. Она скоро должна прийти в себя.
- Подожди! Не звони! Я сам отвезу Жанну.
Симон смерил меня задумчивым взглядом.
- Ты не знаешь, где она живет, - совершенно справедливо заметил он.
- Я не мальчик. Справлюсь. К тому же ты сам сказал, что она скоро придет в себя.
Пронырливые серые глаза Левинского метнулись на Арсения.
- Жаль, что наша задумка не удалась. Так хотели начать наводить мосты, - в какой-то степени мне было больно, что эти слова произнес Симон Авраамович, а не мой брат.
Вообще на моем «добром» языке так и вертелось колкое: «долго ты, брат, собирался!» Вот только совесть взяла вверх, и я промолчал. Ведь я, по сути, не должен решать его проблемы, которые бросают мрачные тени на мою жизнь. Лишь хмуро покосился на старшего.
- Давайте поступим следующим образом, – дождавшись пока Арсений и Левинский посмотрят на меня, я продолжил, - вы возвращаетесь к нашим и спокойно ужинаете. А я останусь здесь, с Жанной. Дождусь, когда она придет в себя, и отвезу ее домой. Если представится хороший момент, обмолвлюсь о готовности Арсения налаживать контакт с Женей.