Он вышел, плотно прикрыв за собой дверь. Присел на кровать, задумчиво оглядывая спальню. Излишне помпезно, чуток вульгарно, но, без сомнения, дорого — кричал буквально каждый уголок интерьера.
А и пусть, думал он, устало откидываясь на кровати. Что ему теперь деньги? Вся жизнь в Бездну катится. И Аня… Он так ничего для нее и не смог… Всегда считал себя таким хорошим. Заботливым. Чутким. А не смог стать опорой одной-единственной человеческой деве. Не смог сохранить ту единственную, ответственность за которую он на себя принял…
Да в Бездну! Он резко поднялся. Ничего еще не решено. Ничего не закончилось. Аня ему верит, надеется. Если Верховный и впрямь окажется мстительным мерзавцем и сошлет их за Бездну, он не станет просто сидеть и ждать. Пойдет к отцу Ксана. И не постесняется напомнить, что тот ему немного должен. За жизнь единственного сына — что было, то было. Так что пусть составляет протекцию и устраивает его в Службу Внешней Разведки. Соответственное обучение он пройти готов, время есть. С Аней они поселятся за городом, чтоб лишние вампиры на нее своими аурами не воздействовали. А потом… когда он получит возможность пересекать Границу, разберется в нюансах… он найдет способ вытащить Аню из страны. Обязательно.
Вызвал горничную, чтоб погладили Анины платья. Зеленое — на вечер, самый раз для визита к Древнему. Более простенькое бежевое — для прогулки. Вспомнил, как однажды гладил ей сам. Улыбнулся. Кто ж ему даст здесь утюг? Не тот статус.
Расслабиться так и не смог. Даже когда Анюта уснула после сытного обеда, провалившись в глубокий сон сразу, едва коснувшись подушки. Все метался по роскошной гостиной, отчаянно пытаясь придумать, что еще он мог бы сделать, к кому обратиться. Кто смог бы вступиться за него перед Верховным? Убедить того оставить его и девочку в покое? Увы, столь значимых знакомых у него не было. Что ж, значит, потом.
Прогуляться по городу они все же успели. Хотя едва ли Аня запомнила слишком много из той прогулки. Волновалась, чувствуя волнение своего спутника. Все пыталась переосмыслить ситуацию, в которой она оказалась. Свое место в этом мире, свое отношение к Аршезу. Как ей реагировать на то, что он — вампир? На что в их будущей жизни это повлияет?
Туфельки она заметила случайно. Те просто стояли в одной из витрин, мимо которых они проходили, и солнечные лучи играли на их поверхности. На их золотой поверхности! Обычные лодочки на шпильке, без единого украшения, без единой декоративной детали. Но цвета чистого золота.
— Ар… — Аня замерла перед витриной. Он называл Избранницу принцессой в золотых туфельках. Ее так называл. А она вдруг поняла, что согласна быть его принцессой, его Избранницей. Что хочет ей быть. Даже если это будет непросто. — Я помню, мы на обратном пути собирались обувь на вечер купить, чтоб не ходить с коробкой, но… Вдруг рядом с гостиницей уже не будет… таких… Если они, конечно, не слишком дорого стоят, — спохватилась девочка.
— Сегодня просто нет вещей, которые были бы для нас слишком дороги, — заверил Аню ее спутник. — Вот только, — он с сомнением посмотрел на шпильки, — ты ходить-то на таких каблуках сможешь?
— А ты обещал носить меня на руках, — с лукавой улыбкой обернулась к нему девочка.
— Значит, буду носить, — согласился он. И поймал ее лицо в ладони. — Ребенок… — горло неожиданно перехватило. Самые обычные туфли, отличающиеся от своих соседей по витрине лишь цветом, вдруг стали символом чего-то очень важного, значимого. Она выбирала сейчас не просто туфли, он прекрасно понял это. Она выбирала свое отношение к миру и своему месту в нем. И принимала. Свою судьбу, местные законы, правила. Принимала его. И готова была это демонстрировать. — Ты действительно хочешь… — «быть со мной», собирался сказать. Но все же не решился, побоялся спугнуть, — именно эти туфли?
— Я с тобой, Ар, — она поняла его вопрос. Даже не произнесенный. Чуть смутилась, но глаз не отвела. — Не потому, что это кто-то решил. Не потому, что это нельзя изменить. Я действительно хочу… быть с тобой, даже если не очень пока понимаю, что значит жить с вампиром… Но я знаю, что значит жить с тобой, и… Как думаешь, если я надену их вечером с зеленым платьем, это будет не слишком вызывающе? — все же не выдержала она собственной откровенности и поспешила сменить тему.
— Нет, — он склонился и легко коснулся губами ее губ. — В самый раз.