— А «иная энергетика» это как? — спросить, почему-то вышло шепотом. — Вы что же… вы здесь… мутанты? На этих землях в древности произошел какой-то катаклизм, из-за чего местные жители изменились… изменили свою энергетику? И потому вы закрылись от мира?
— Почти, Анют. Одно маленькое уточнение: мы не меняли свою энергетику. Она у нас изначально была другой. Мы не мутанты, Анечка. Мы просто не люди. И никогда ими не были.
— Так не бывает, — она испуганно затрясла головой.
— Попробуй посмотреть мне в глазки, малыш. Просто посмотри — спокойно, не отрываясь. И найди, чем они отличаются от твоих.
Выполнять его просьбу не хотелось. Как и знать то, о чем он пытался ей поведать. Но это было совсем уж глупой трусостью.
А глаза у него были голубые. Бирюзовые даже. Красивые. И ресницы — куда длиннее и пушистей ее. Нечестно, он же мужчина…
А потом она вскрикнула и побледнела, осознав, что зрачок в этих красивых бирюзовых глазах лишь тонкая вертикальная черточка.
— Это не плохо и не хорошо, Анют. Это просто по-другому, — он говорил медленно, спокойно и убежденно. Он должен был ей объяснить. И при этом не напугать, ей и без того непросто. — Мы просто другие, не такие, как люди. Внешне это проявляется мало: другой зрачок, другая энергетика, другое питание. Есть множество культурных отличий, но, как я уже говорил, приехав сюда, я обязан соблюдать местные нормы, которые специально изучал.
— А здесь… я запуталась.
— Здесь живут люди. Обычные, такие как ты. Это их город, их страна. Не-люди живут в другой стране, на востоке. Здесь представителей моего народа мало. Очень, — он чуть улыбнулся. — Хотя все, кого ты сегодня встречала, людьми не были.
— Но тогда я не понимаю. Если это — страна, где живут люди, почему же тогда нашу судьбу решали те, кто, как вы говорите, людьми не является?
— Потому что мы здесь главнее. Наши страны живут в очень тесном симбиозе, мы зависим друг от друга. Но технологически, да и физически, мой народ более развит. Граница — это наши технологии, людям недоступные, поэтому людей к охране границ не привлекают. Да и политику Страны Людей в целом во многом определяют именно правители моей страны. Правда, здесь принято говорить, что мы просто опекаем молодое государство, делимся опытом, помогаем определить вектор развития. Ну а раз мы опекаем целое государство, логично, что и новых жителей этого государства доверили опекать именно представителям моего народа… Стало чуть понятней?
— Да… наверно… надо привыкнуть, — от обилия новой информации кружилось голова. Не люди. Не человек. Он — не человек, вообще. Другая цивилизация, другое… все, недаром он переучивался. А у нее все мысли о нем — только на уровне любовных романов в мягкой обложке…
— Дай мне ручку, Анют.
— З-зачем?
— Ну, ты ведь и сама признала: надо привыкнуть. Вот, просто положи мне на ладонь, — он протянул ей руку раскрытой ладонью вверх. Она поколебалась, но опустила сверху свою.
Чтобы тут же нервно отдернуть.
— Нет, Ань. Ты закрываешься. Как только ты чувствуешь мою силу, ты пытаешься оттолкнуть. А ты попробуй принять. Не отталкивай, но пропусти сквозь себя… Закрой глазки. Теперь протяни мне свою ладошку. Не клади, держи на весу. Попробуй почувствовать мою руку. Где она? Я поднес ее ближе или убрал дальше?
— Ближе, — ей стало жарко, сердце забилось быстрее.
— А теперь?
— Теперь убрали, — она невольно выдохнула.
— Потянись за ней, Анют. Не рукой, попробуй ощутить ее, отчетливей.
Она ощутила. Его рука была справа. Потом приблизилась, медленно заскользила вдоль ее вытянутой руки — не касаясь, где-то рядом. Она ощущала тепло. Волну мурашек, бегущую по коже. Сердцебиение. Рука дошла до уровня плеча, медленно заскользила вниз. Все так же не касаясь. Все так же мучительно. Хотелось сбежать и не чувствовать. Или почувствовать, наконец, этот разряд тока и не мучиться уже, ожидая.
— Соприкоснись с моей ладонью.
Она послушалась. Он сжал пальцы, не давая ей отдернуть руку. Она не сопротивлялась. Лишь сморщилась чуть-чуть, вновь ощущая то, что лучше всяких слов убеждало — человеком он не был.
— Не зажимайся. Позволь моей энергии наполнить тебя… пройти насквозь… пропусти ее, станет легче, не отталкивай.
Она пыталась. Ощущение не было неприятным, скорее мучительным… мучительным жаром ожидания чего-то большего…