Что ж, получилось…
Снежная королева так и восседала ледяной статуей и выглядела бледнее, чем обычно, несмотря на искусно нанесенный макияж. Её светлые глаза неотрывно следили за нотариусом, и в них болезненно звенел какой-то невысказанный вопрос.
Новицкий замолчал, перед этим голосом поставив точку в перечислении наследства Кирилла. В кабинете воздух будто желе загустел. Тая не понимала, что не так, но отчетливо это ощущала. Покосилась на пальцы Кирилла, вцепившиеся в подлокотники кресла до побелевших костяшек. Подняла взгляд выше, и заметила, как у него дергается кадык. Нотариус кашлянул в кулак, ни на кого не поднимая глаз, и продолжил.
– Моей дочери, Таисии Станиславовне Решетовой, я завещаю…
– Подождите, это всё?! – оборвал Новицкого звенящий сталью голос Иды Леонидовны.
Мужчина неодобрительно посмотрел на неё, поправляя очки.
– Разрешите, я дочитаю? – со скрытой язвительностью.
Ида Леонидовна на это молча откинулась в кресле.
– Кхм-кхм…так…где…А! Таисие Станиславовне Решетовой я завещаю гостевой дом по адресу Московская область, Одинцовский район, коттеджный поселок Разумовский, 11 строение Б, а также пакет акций ОАО"Ивесттрейд" в размере сорока одного процента с возможностью их отчуждения по её добровольному желанию после исполнения ей двадцати пяти лет. В случае внезапной смерти Решетовой Таисии Станиславовны или признания её недееспособной, унаследованное имущество в равных долях отчуждается благотворительному фонду Константина Хабенского, фонду "Вера", фонду "Альцрус" и фонду "Подарок ангелу". Распределителями средств в данном случае доверяю выступить Соколову Павлу Андреевичу, паспорт…серия…прописан…, и Картополову Юрию Владимировичу, паспорт…серия…
– Это какая-то шутка, – просипела Ида Леонидовна, хватаясь за горло, словно ей что-то мешало дышать, – Этого быть не может! Все акции! – громче и громче с каждым выплюнутым словом, – Девчонке этой?! Да что она будет с ними делать?! Он просто сошел с ума!
Женщина не выдержала и вскочила с кресла, крепко сжимая в кулаки тонкие кисти.
– Мы будем оспаривать! Уверена, это в конце концов незаконно! Домик пусть забирает, бог с ней, – Ида Леонидовна ткнула пальцем в Таину сторону, смотря при этом в глаза совершенно спокойному с виду Новицкому, будто не на него она кричала сейчас, – Но акции…!!! Нет! Это наследство моего сына! Эта компания – его!!! У Стаса права не было так поступать!
Глава 15
– Прошу, сядь! – окрик Кирилла хлыстом рассек накаленный в кабинете воздух.
Ида Леонидовна, задохнувшись то ли от неожиданности, то ли от возмущения, резко обернулась на сына, скрестилась с ним бешеным взглядом, и через миг потухла. Повела плечами, словно пытаясь сбросить с себя обуревавшие эмоции, поджала губы и царственной походкой медленно вернулась к своему креслу. Кир шумно выдохнул, потирая ладонями лоб. Его лицо потемнело, но чёрный взгляд стал лишь ещё более острым. Уперев локти в колени и сложив ладони лодочкой, он исподлобья посмотрел на нотариуса.
– Какого числа было написано завещание? – ровно, безэмоционально спросил.
– Двенадцатого марта, – отозвался Новицкий.
– То есть в день перед смертью? – Кир хмыкнул и скептически выгнул бровь, – Отец был не в себе в тот день.
– Вы собираетесь давить на то, что он был недееспособен? Это исключено. Кирилл Станиславович, я все-таки профессионал, – причмокнул губами нотариус, поправляя и без того идеально разложенные на его столе бумаги, – Перед составлением завещания Станислав Игоревич по моему настоятельному совету заехал в клинику и получил справку о том, что ментально он полностью здоров. А само завещание было составлено с полным соблюдением протокола при двух свидетелях, так что… – он выразительно развел руками и продолжил почти отеческим тоном, – Оспаривать – ваше законное право, но я, как юрист с большим опытом в подобных делах, особого смысла в этом не вижу.
Пульс грохотал в ушах от притока адреналина, пока она судорожно пыталась осознать, что именно это внезапное наследство значило для нее. Как изменится ее жизнь? Как поступать дальше?Тая все это время шокировано молчала. Она мало что поняла…Какие-то акции…Она полностью была согласна здесь с Идой Леонидовной – что ей делать с ними вообще? Их надо куда-то вложить? Они ведь что-то стоят и, судя по зашкаливающему напряжению в кабинете нотариуса, стоят очень много, но продать она их, получается, не сможет до двадцати пяти лет, так?