— Не смей мне врать, лисица. Я тебе не мальчик.
Обиженно поджала губы, отворачиваясь от меня и сверкая своими детскими заколками, которые почему-то тоже меня раздражали.
— И сними эту хрень с себя! На сегодня маскарад окончен.
Бестия тут же стянула свои заколки, но так и осталась в этих самых гетрах, короткой футболке и юбке, что мне не понравилось. Слишком голая она. Черт возьми.
Быстро потянулся к заднему сиденью и достал оттуда свой серый гражданский пиджак. Бросил его прямо в руки наживке.
— На. Прикройся.
— Мне не холодно!
— Бери, сказал. Больше предлагать не буду.
Василиса поджала губы, но пиджак все же схватила и быстро закуталась в него по самое горло.
Я же усмехнулся, смотря на дорогу. Лиса замерзла, даже если не признавалась в этом. Странная, однако. И врет еще. Все время.
Включил печку, и в салоне стало жарко уже через пару минут. Бросил взгляд на девчонку. Ее щеки порозовели, и она уже перестала так сильно кутаться в мой пиджак. Согрелась, значит. Ясно.
Подъехал на ее улицу. Обычный старый район. Пятиэтажки обшарпанные.
— Какой дом?
Девчонка тут же встрепенулась, и я увидел, как заблестели ее глаза.
— Там. За углом.
— Какой конкретно?
— Тот... вон. Кирпичный.
Припарковался и вышел из машины. Бестия тоже вылезла.
— Пошли.
Она как-то дернулась и вскинула на меня свой взгляд. Перепуганный почему-то.
— Зачем?
— На свой вид посмотри. Трахнет еще кто по пути.
Василиса быстро бросила взгляд на свой костюм и поджала губы. Лакомая конфета для любого мужика, не только для маньяка, в этой короткой юбке.
— Не надо… Я это, не хочу, чтобы мой парень видел вас. Он ревнивый очень и живет недалеко. Сама дойду.
Я присмотрелся к ней ближе. Говорит прямо, смотря на меня.
Парень, значит, все-таки есть. Ладно. Пусть тогда сам и проводит.
— Хорошо, иди.
— Завтра приходить?
— Да, в то же время. Через двадцать четыре часа.
— Да, я помню, сколько это часов, не дура!
Лиса сильнее натянула мой пиджак и засеменила к одной из пятиэтажек. Я же вернулся в машину и только тогда увидел, как загорелся дисплей телефона.
— Чего ты трезвонишь мне ночью?
— Олег Игоревич, извините, что так поздно, но у нас снова происшествие.
— Что опять?
— Есть жертва номер три. Нашли час назад. Почерк тот же.
— Блядь. Еду.
Глава 11
Я прячусь за углом дома и жду, пока Огнев уедет. Только тогда перебегаю дорогу и иду в свой реальный дом. Не хочу, чтобы он знал, где я точно живу, хотя думаю, вдруг чего, майору не составит труда заявиться по моему адресу.
Всю ночью плохо сплю и просыпаюсь с жутким гулом в ушах. Похоже, я простудилась, однако времени болеть у меня особо нет.
Отчим Колька сегодня дома, поэтому я жду, когда он свалит в душ, чтобы быстренько сделать себе чая с медом. Слабенький завтрак, однако мне хватает, чтобы насытиться.
После горячего напитка становится лучше, и до самого вечера я сижу дома, закрывшись в комнате. Когда начинает темнеть, собираюсь снова и переодеваюсь в костюм еще дома, чтобы опять не делать этого в кабинете майора. Мне как-то стыдно перед ним, не знаю даже почему.
Как назло, прямо на пороге меня замечает отчим и громко присвистывает, увидев в этом костюме:
— Ни хера себе, Васька! Что за прикид на тебе?
— Отстань.
— Что, в шалавы записалась?
— Я сказала, отвали от меня!
Отчим еще что-то бубнит, но я лишь хватаю рюкзак, пиджак Олега Игоревича и буквально выбегаю из квартиры. Сердце быстро колотится в груди. Блин, плохо, что он заметил меня в таком виде, и так… Ладно.
На улице снова темно и прохладно. Я бегу на остановку, но прямо под своим домом замечаю машину Огнева. Кровь тут же закипает, и я подхожу к тачке, сжимая кулаки. Он точно тут не просто так стоит, и это меня выводит. Я как-то не привыкла, чтобы меня кто-то контролировал.
— Вы что, следите за мной?
— В машину сядь.
Похоже, кто-то сегодня недоволен, и это мягко сказано.
Осторожно забираюсь в машину майора и передаю ему в руки его же пиджак. Он здорово вчера меня согрел, но оставить себе я его не могу. Олег Игоревич быстро берет вещь и бросает ее на заднее сиденье.
— Дверь закрой.
Внутри все кипеть начинает. Он просто командует мной! Перевожу на него злой взгляд, сжимая кулаки.
— Какого черта вы тут де…
— Ночью было третье убийство. Тринадцать лет, девочка.
В душе холодеет, и моя спесь немного утихает.