Министр обороны Перес принимал личное участие в судьбе Ионни. Он выступил его поручителем, когда тот вернулся в Гарвард и искал больницу, где смогли бы оперировать его руку. Врачи больницы "Вольтер Рид" постарались снять постоянную боль, причиняемую поврежденным нервом, который не позволял ему сгибать и разгибать левую руку. После операции боль исчезла, но по-настоящему пользоваться левой рукой Ионни так и не смог. Практически он продолжал быть на 30% инвалидом, когда вернулся в Израиль и заговорил о своем возвращении в специальные отряды.
- Что ты сможешь делать? - спросил генерал-майор Ариэль Шарон, глядя на его искалеченную руку.
- Смогу читать наизусть стихи Натана Альтермана, - ответил Ионни, назвав одного из ведущих израильских поэтов
- Ну, ладно! - улыбнулся Шарон. За два месяца до "Молнии" Ионни был назначен командиром антитеррористического отряда. 17 В АФРИКЕ
Заправившись в Найроби, "Боинг-707" с 50-летним командующим ВВС Бенни Пеледом на борту кружил над озером Виктория. Пелед мог следить за "Геркулесами" с помощью радаров и наблюдать за ходом операции через радиофоны, по секретному каналу передававшими сведения в Тель-Авив. Тишина внизу говорила ему, что пока все идет хорошо, самолеты продолжают лететь в полумиле друг от друга. Густой туман закрыл озеро, но над Энтеббе было ясно.
В канцелярии Переса в Тель-Авиве собрались все министры.
- Я пришел в 22.30, - вспоминал министр транспорта Гад Яакоби, отвечавший за обеспечение участников "Молнии" всем необходимым и за заправку самолетов в Найроби. - Через 15 минут пришел премьер-министр, затем - другие члены специальной комиссии. Мы сидели и ждали минуты, когда заговорят приемники, настроенные на самолеты в Энтеббе.
В 23.03 мы услышали выстрелы.
В Энтеббе в старом здании аэропорта заложники дотягивали свой шестой день. Похитители расположились в креслах на ярко освещенной бетонированной площадке. В этот час здание охраняли немец и немка. Египетский врач, вызванный к заложникам, болтал о том о сем с Джабером, руководителем террористов.
Многие из заложников мучились от поноса. Воды в туалетах больше не было. Унитазы были полны. Угандийские солдаты принесли воду и наполнили цистерны на крыше, однако вода не проходила сквозь засоренные трубы.
Записи Моше Переца в этот день были очень короткими:
Суббота, 3 июля, 5.30. Все страдают от поноса и рвоты. Видимо, причина - недоброкачественное мясо, так как религиозные, которые мяса не ели, здоровы. Санитарные условия ужасающие. Туалеты забиты. Воды в кранах нет.
730. Люди лежат на своих матрасах, их тошнит. Некоторых взяли в ближайший медпункт, другие лежат и пытаются уснуть. Многие отказались от ланча.
1430. Наш самолет передвинули поближе к нам, развернув его носом к зданию.
16.45. Появляется Амин в форме военно-воздушных сил Израиля, в голубом берете и с неизменными "крылышками" израильских парашютистов. Он объявляет, что только что вернулся с Маврикия и делает все, чтобы нас спасти. Израильскому правительству должно быть стыдно, что оно не выполняет требований террористов.
Это была последняя встреча заложников с Большим Папой.
- Ваше правительство играет вашей судьбой, предупредил он.
Перец записал в своем дневнике, как одна из заложниц вежливо обратилась к нему. "Фельдмаршал президент Амин", - начала она. Амин прервал ее криком:
"Не обращайтесь так ко мне! Мой полный титул фельдмаршал доктор президент Иди Амин Дада!"
Звание доктора Амин присвоил себе самолично. В конце концов, его друзья Вади Хадад и Джордж Хабаш тоже были докторами.
Террористы разошлись. Один из них - в белом костюме - ушел спать, захватив с собой пулемет. Охранять заложников остались лучшие люди Хадада. У выхода стояли немцы, а зал патрулировали два палестинца. Один из них был Фаез Абдул Рахим Джабер - офицер НФОП по особым поручениям. Его худой и нервный товарищ Абед Эль Латиф сторожил другой угол зала. Он также был близким соратником Хадада.
Джаель Наджи аль Арьям, 38 лет, невысокий плотный палестинец, стоял на страже в другой части здания. В НФОП он считался куратором терроризма в Южной Америке. Он вербовал там сторонников международного террора, одним из вождей которого является Карлос-Шакал. Он помогал Шакалу в покушении на президента лондонской компании "Маркс и Спенсер" Эдварда Сифа.
Летя в ночи на радиомаяк аэропорта Энтеббе, "Гиппо" достигли наконец цели своего путешествия. Еще одна корректировка из-за погодных условий - и пилоты увидели внизу берег, освещенный выходившей из-за горизонта луной.
В первом "Геркулесе" Ионни и его команда забрались в перекрашенный "Мерседес", который должен был первым выехать из самолета. Их лица, руки и пистолеты угандийского образца, снабженные глушителями, были черными. "Мерседес" тоже был черным. Лжепрезидента они с собой не взяли. В последнюю минуту были получены сведения о том, что Амин вернулся. Было бы странно, если бы два Больших Папы встретились лицом к лицу.
Транспортные самолеты разделились на пары. Одна пара должна была приземлиться на новой, главной посадочной полосе, другая - на старой, которая отделялась от нового аэродрома невысокой насыпью.
Последние десять минут семичасового пути отряд пролетел на резко сниженной скорости - 180 миль в час. Они долетели до цели в пределах оценочного времени прибытия, вычисленного в Тель-Авиве. Планировавшие операцию были восхищены и слегка изумлены. Четыре "Геркулеса" совершили перелет, сравнимый по трудности с беспосадочным перелетом Нью-Йорк - Москва, безо всякой видимости, без радиоконтактов, в молчании, все время соблюдая точную дистанцию по отношению к самолету-флагману, прокладывавшему курс.
Пилот флагмана позднее рассказал:
- Мы ударили их по носу в тот час, когда угандийцы спали, а заложники еще не успели как следует уснуть. Мы надеялись без особых осложнений захватить кое-кого из террористов, отдыхавших после пьянки в Кампале.
Солдаты понимали весь риск нашего полета. Они видели молнии, и я очень сочувствовал им, потому что нет ничего хуже, чем час за часом болтаться в брюхе самолета, который швыряет во все стороны, когда он проходит сквозь грозу. Когда бы я ни заглянул в грузовой трюм, половина из них лежала на полу, а другая половина занималась проверкой своих записей. Нелегки для них были эти 7 часов. 7 часов бездельй - это уже черт знает как долго!