— Виноват тот, — сказал я, — кто решил провернуть вашу «операцию» именно таким методом. И не стоит винить в этом ни меня, ни личный состав заставы.
— Четыре!
Лейтенанты обернулись на голос Черепанова. Напряглись. Уставились на дверь. Мгновения до следующего счёта потянулись так, будто бы время превратилось в вязкий кисель.
Лазарев не выдержал во второй раз. Обернулся:
— Останови их, Селихов. Они тебя послушают.
— Пять! — заорал Черепанов, и в дверь грохнуло так, что щеколду едва не сорвало с винтов.
К тому же я заметил, как за окном кто-то подбирался к нам. Парни решили пойти и этим путём тоже.
— Давай, выламывай! И… Раз!
Бух!
— И… Раз!
Бух!
С каждым ударом тяжёлая деревянная дверь из массива тряслась всё сильнее и сильнее. Казалось — удар-другой, и погранцы ворвутся внутрь.
— Останови! — Лазарев нервно подошёл ко мне. — Это самоуправство! Это дебош и бунт!
Я заглянул ему в глаза. А потом хитровато сказал:
— Я могу попробовать. Возможно, они даже меня послушают.
— Ну так давай!
Бух!
Я хмыкнул.
— Но у меня есть условие…
— Какое? — спросил Лазарев, строя невозмутимый вид.
— Пока будем торговаться, парни уже зайдут, — сказал я, состроив самую мерзкую улыбку, на которую только и способно было моё лицо.
Лазарев обернулся.
Бух!
Дверь с треском и грохотом откинулась. Я даже видел, как отлетела куда-то в угол щеколда.
Погранцы, одетые кто как, вооружённые кто палкой, кто какой-то доской, кто железной трубой, найденной где-то во дворе, ворвались внутрь.
Вёл их Черепанов с пистолетом в руках.
— Согласен! — крикнул мне Лазарев, и голос его даже неприятно сорвался.
Тогда я кивнул ему и вышел вперёд.
— Братцы. Отставить, — сказал я строго.
Лейтенанты, тем временем, все как один, кинулись мне за спину. Прижались спинами к столу начальника заставы.
Потом с грохотом разбилось окно, и в канцелярию, буквально вынеся раму на своих плечах, влез Вася Уткин. За ним стал карабкаться ещё кто-то.
— Вы… — запыхавшись, сказал Вася, утирая с лица кровь. — Вы арестованы, вредители! Немедленно отпустите Сашку!
Офицеры изумлённо уставились на Уткина. Казалось, они даже вот-вот прижмутся друг к другу от страха. Но всё же так низко они не пали.
— Отставить, Вася, — сказал я ему с улыбкой. — Свободный я.
— Они тебя удерживали? Чего хотели? — спросил Черепанов, нахмурившись.
— Теперь всё хорошо, братцы. Мы с товарищами офицерами договорились.
— Договорились? О чём⁈ — кивнул мне Нарыв, уставившись изумлёнными глазами.
Старший сержант вообще прибежал в одних только галифе да сапогах. В руках он держал какую-то доску, оставшуюся, видать, от стройки новой крыши на конюшне.
Так или иначе, двенадцать человек, не считая меня, окружили лейтенантов. Я заметил, что даже дежурный по заставе с вооружённым часовым стояли за спинами Черепанова и Нарыва.
Да что уж говорить, даже дежурные по связи и сигнализации прибежали на бучу.
«М-да… — подумалось мне. — Даже в своём поражении эти двое лейтенантов парализовали работу заставы. Хорошо хоть остальные парни, что ушли в наряды, всё ещё стерегут границу».
— О том, — начал я, — что товарищи офицеры нам всё объяснят. И введут в курс дела, почему они творят такое на Шамабаде.
Погранцы замерли, не зная, что им делать: арестовывать офицеров или же расходиться.
— Набрешут! — вдруг выкрикнул кто-то из пограничников.
— Да!
— Точно-точно!
— Нет им доверия! Крысу подослали!
Бойцы снова начали вскипать. Я решил быстро это купировать:
— Не набрешут, под нашим строгим надзором, — я глянул на лейтенантов, — уж я не дам им набрехать.
— Ничего не понимаю, — покачал головой Черепанов. — Я вообще перестал понимать, что на заставе творится!
— Значит, так! — вышел я вперёд. — Всем без паники. Сохраняем холодный рассудок. Товарищ прапорщик, не могли бы вы организовать службу на заставе, как полагается? А то я вижу, у вас тут даже часовой пришёл. А кто ж патрулирует территорию?
Черепанов замялся. Стал озираться.
Остальные погранцы тоже притихли. Принялись переглядываться.
— Спасибо, братцы, — продолжил я, — что пришли ко мне на выручку. Без вас было бы намного тяжелее. И всё же служба должна идти своим чередом.
Я оглянулся на лейтенантов. Оба недоумённо нахмурились. То и дело бросали взгляды на ворвавшихся в канцелярию пограничников.
— Где новенькие сержанты и Матузный? — спросил я.