С этими словами Тарик хотел было обернуться, но я взвел курок. Он замер.
— Шагай. Теперь воды тоже не будет.
Тарик зашагал. Да, план был не идеален и рискован. Даже скорее это был план «Б», нежели основной. Но некстати появившийся Малик Захир, этот опасный староста кишлака, вынудил меня действовать другим, запасным путем. Действовать грубо, прямолинейно, но быстро.
— Ты поведешь меня через весь кишлак прямо так? Под дулом пистолета? — спросил Хан, шагая к выходу.
— Если потребуется, — ответил я, не поведя и бровью.
Тогда Хану не нашлось что ответить. Он просто шел вперед, к выходу из дома Абдулы.
Шаг. Еще шаг. Нарочито медленные шаги, которые совершал Тарик Хан, казались мне вечностью. Казалось, до скончания времен будем мы добираться до выхода из дома. Казалось, время замерло навсегда, чтобы оставить нас с ним в этом моменте.
Это играл с моими чувствами адреналин. Молодое сердце колотилось в груди. Холодный ум же, даже сейчас, даже в этот момент продолжал анализировать все, что происходит вокруг — каждый звук, каждое движение, каждое слово.
Тарик приблизился к двери. Застыл перед нею, словно вкопанный в землю.
— Открывай, — приказал я хрипловатым, холодным голосом.
Тарик медленно потянулся к грубой железной ручке деревянной двери. Но взяться за нее так и не успел.
Все потому, что дверь распахнулась внутрь, прямо перед самым носом Тарика. И в проеме появилась Мариам.
Тарик среагировал мгновенно. Вот секунду назад он был нетороплив и двигался размеренно, а теперь словно бы взорвался быстротой, так будто все это время копил ее внутри своего тела.
Он схватил девушку. Я уже взял его на мушку, надавил на спуск. Тарик нырнул за спину Мариам быстрее, чем я успел выстрелить. Палец мой застыл на спусковом крючке.
Девушка, схваченная им в железные объятья, казалось, не смела даже дышать. Она приподняла подбородок, стиснула губы и показала мне беловатые зубки. В глазах ее горел страх.
— Мы никуда не идем, — прошипел Тарик из-за ее плеча, — мы останемся здесь, чтобы дождаться гостей.
Я молчал, стискивая пистолет, направленный в лицо Мариам. Нас с Тариком разделяли меньше полутора метров.
— Пистолет, — повторил он, — а не то я сверну этой девчонке шею…
— Саша… Саша, я… — захлебываясь воздухом, пробормотала Мариам.
— Тихо, — проговорил я, — Тихо, Мариам. Все будет хорошо.
— Мое терпение подходит к концу, — сказал Тарик с несколько большим акцентом, чем обычно.
Я видел, как он волновался на самом деле. Видел, как подрагивала его рука, стискивающая тонкую шею девушки.
— Пистолет, — повторил он совсем охрипшим голосом. Таким охрипшим, как если бы он и правда принадлежал мертвецу. И правда принадлежал Призраку.
Глава 21
— Пистолет, — в неведомо который раз проговорил Тарик Хан, протягивая мне руку.
Я молчал. Смотрел на Призрака исподлобья. Твердо сжимал рукоять Беретты, не отводя ствола ни на сантиметр в сторону.
— Ты решил погубить эту девочку, шурави? — Сипловатым, словно шелест листьев голосом проговорил Тарик Хан. — Хочешь доставить меня через границу даже так? Любой ценой?
— Если Мариам пострадает, — сказал я, — ты умрешь.
Тарик Хан хмыкнул.
Рука его медленно перелезла с шеи Мариам на ее лицо. Он схватил ее за щеки. Сильно сжал и притянул ближе к себе. Стал говорить прямо на ухо.
— Видишь, девочка? Этот КГБшник готов пожертвовать тобой только ради того, чтобы схватить меня. Достоин ли такой человек твоей заботы? Твоего сердечного гостеприимства?
Лицо Мариам ожесточилось. Глаза блеснули злобой. Она прошипела что-то то ли на пушту, то ли на урду. Голос ее дрожал от страха, но тон был смелым, решительным.
Тарик Хан едва заметно улыбнулся. Ответил ей что-то не по-русски. Потом глянул на меня и проговорил:
— Ай-ай-ай. Такая приличная девочка, а так неприлично ругается.
Потом он вздохнул. Продолжил:
— Ну что, молодой шурави? Ты готов пожертвовать ею, чтобы убить меня? Если готов, то стреляй. Я жду.
Когда Тарик Хан замолчал, в доме повисла тишина. Только Мариам, застыв в руках пакистанца, глубоко и очень нервно дышала. Ее грудь сильно вздымалась и опускалась. Мне казалось, что время остановилось настолько, что за один вдох и выдох девушки в мире пролетает целая минута.
Я перевел взгляд с Тарика на пистолет, твердо сидевший в моей руке. А потом я стиснул зубы. Принялся медленно опускать Беретту.
— Это правильное решение, шурави, — поспешил позлорадствовать Тарик. — Очень правильное. Ты очень благоразумный человек. Даже, я б сказал, мудрый для своего возраста.