«Что это за выучка? — думал Тарик Хан, прихрамывая и стараясь не замечать ноющую боль в стопе, — кто его так натренировал? КГБ?»
Тарик Хан много раз слышал байки о советском Комитете Государственной Безопасности. Слышал о хитрых физических и психологических приемах, которым якобы обучали советских комитетчиков.
От одного американца он даже слышал о некоем боевом приеме, которым агент КГБ может на время оглушить врага, а тот, в свою очередь, даже не свалится с ног. Просто застынет, как лишенная сознания статуя.
Тарик никогда не верил в подобные россказни. Считал их просто сказками, не более. Но сейчас, когда он столкнулся с этим шурави, с этим молодым мужчиной, почти юношей с выправкой бойца, в душе предводителя Призраков поселились какие-то странные сомнения.
Добравшись до гряды, Тарик Хан нашел за ней, в низине, неширокий ручей. Видимо, сюда пастухи водили свой скот на водопой.
Шириной в три-четыре метра, ручей громко журчал, неся свои воды по бугристым камням куда-то к Пянджу.
Тогда Призрак отыскал наиболее удачное место, где можно было спуститься с гряды к водопою. Гряда была невысокой и напоминала остатки древнего русла более широкой и полноводной реки, впадавшей когда-то в Пяндж.
Хан старался спускаться аккуратно, но все равно поскользнулся на влажном камне и упал, проделав остаток пути на пятой точке. С трудом поднявшись, он тут же стал тереть веревку, связывающую руки, об острый камень, что рос из гряды. Не меньше десяти минут потребовалось ему, чтобы избавиться от пут.
Потом Призрак подошел к воде и просто принялся пить. Пил долго, то и дело зачерпывая чистую, прозрачную воду в ладони. Потом он уселся на берег. Осмотрелся. Принялся аккуратно стягивать сапог, чтобы посмотреть, что с ногой.
А с ногой было скверно.
Кровь проступила через бинт. Вымазала всю стопу, загустела внутри сапога.
Призрак аккуратно снял повязку. Критически осмотрел раненую стопу, поплескал на нее водой.
— Руки.
Услышал Призрак знакомый голос за спиной. Нахмурившись, он застыл.
— Медленно, чтоб я видел.
Тарик Хан спокойно поднял руки. Очень медленно обернулся и посмотрел на шурави, что стоял на гряде, держа его на мушке. Одновременно с этим он придерживал удила невысокой гнедой лошадки, которая фырчала, притаптывала копытом.
— Вот, значит, как. Нашел, — сказал Хан.
Шурави молчал. Тарик Хан вздохнул.
— Вот, значит, как, — сказал Призрак, сидя у ручья. — Нашел.
Я молчал, держа Тарика под прицелом.
— Встань, — сказал я.
— Скажи, шурави. Ты нашел меня по следам, ведь так?
— Я не привык повторять дважды.
Тарик Хан встал.
— Ты можешь снова скрутить меня. Связать, — сказал Тарик. — Но ты знаешь, что это бесполезно. Что за мной все равно придут мои люди. Они найдут меня.
Я промолчал, не опуская винтовки.
— Это тебе не бандитское отродье, — продолжил Хан. — С ними ты так легко не управишься, как с людьми этого Шахида.
— Молчи. Наговоришься еще, когда попадешь на заставу. Подойди.
Хан помедлил несколько мгновений. Потом все же решился и стал медленно, шурша прибрежной галькой, шагать ко мне.
Потом он замер у гряды. Посмотрел на меня снизу вверх.
Я отошел, придерживая спокойную кобылку, которую отыскал на холме. Лошадь щипала травку на переднем склоне. Не успела еще далеко убежать. Вдобавок к ней, с одного из тел душманов я снял старенький наган с полным барабаном патронов. По карманам нашел еще штук десять россыпью. М-да. Удачно же я сходил проверить, есть ли еще кто живой среди этих сукиных детей.
— Поднимайся, — сказал я.
— Можно хоть сапог надену? — спросил Тарик хрипловато.
— Нет.
Хан несколько мгновений таращился на меня холодным взглядом своих небольших, прищуренных глаз. Потом поджал губы. От этого его грязная, всклокоченная борода с белым пятном встопорщилась еще сильнее.
Не говоря ни слова, Хан принялся медленно и аккуратно подниматься по камням. Казалось, он двигался нарочито неторопливо. Внимательно выбирал, куда ставить ноги.
Когда наконец пакистанец оказался сверху, то, стоя на коленях и решив выпрямиться и встать, посмотрел на меня. Он даже открыл рот, чтобы что-то сказать.
Да только этого сделать я ему уже не дал. Не дал, потому что со всего размаху врезал прикладом по лицу. Тарик завалился набок без сознания.
Впрочем, очнулся Хан быстро. Правда, недостаточно быстро для того, чтобы застать, как я снова связал ему руки веревкой, которая была приторочена к седлу душмана, и перекинул через седло. В момент, когда Тарик закряхтел, приходя в себя, я уже отправился в путь, ведя лошадь под уздцы.