Элизабет взяла досье Хусейна Шахид Нуна и стала читать вслух, вспоминая фотографии симпатичного юноши с гладкой смуглой кожей, серьезными глазами и черными волосами, падающими на лоб:
«В 1980 году в Пакистане состоялся референдум, в ходе которого была одобрена исламистская политика президента Зия-уль-Хака, а срок его полномочий продлен еще на шесть лет. Укрепив таким образом свои позиции, президент призвал к проведению парламентских выборов. Отец Хусейна Шахид Нуна, известный государственный деятель, объявил о выдвижении своей кандидатуры. Незадолго до выборов он отправился в Кембридж проведать сына и, будучи в Англии, погиб в автомобильной катастрофе. Он находился в машине один, свидетелей аварии не было. Согласно полицейскому протоколу, отец Хусейна съехал в кювет и, выброшенный из салона, умер в результате перелома шейных позвонков. Следователь заявил, что в момент аварии погибший был в состоянии сильного алкогольного опьянения. У властей не было оснований квалифицировать это происшествие иначе, нежели несчастный случай.
Шахид отказался поверить в официальную версию. Он заявил, что его отец был правоверным мусульманином, а мусульмане не употребляют алкоголь. Находясь в Кембридже, Шахид обвинил президента Пакистана в убийстве своего отца, обосновав это тем, что последний выступал в поддержку запрещенной Пакистанской народной партии.
Проведя собственное расследование, Шахид впоследствии объявил друзьям, что, по его данным, президент Зия-уль-Хак для убийства его отца нанял киллера по кличке „Хищник“. Когда вскоре после этого Шахид вернулся в Пакистан, чтобы проведать семью, пилотируемый им одноместный самолет потерпел аварию и рухнул на землю неподалеку от его дома в западной части Пакистана. В результате катастрофы Хусейн Шахид Нун погиб. Пакистанское правительство провело расследование. По версии следствия вышла из строя система подачи топлива, в результате чего произошла авария. Шахид растерялся и совершил ошибку в управлении, в результате которой самолет врезался в землю».
— Не верю я этой чепухе насчет того, что его отец был пьян, — прокомментировал Флорес. — Настоящие мусульмане действительно не пьют спиртного. Я вполне допускаю, что старик Зия мог организовать устранение их обоих. Это был просто дикарь. Он обожал красоваться в военной форме, обвешавшись медалями, которыми сам же себя и награждал.
— В тех материалах, которые мне давали, ничего не говорилось о какой-либо связи между Шахидом и Хищником, — заметила Лиз. — Такое впечатление, что все, что имеет отношение ко мне, так или иначе связано и с Хищником.
— Может быть, Гордон или кто-то еще не хотел, чтобы ты знала, что Хищник был причастен к гибели Шахида?
— Но почему?
Они продолжали ехать на восток. Тени, падающие на шоссе от придорожных деревьев, становились все длиннее, Теперь Лиз изучала уже данные о Гэррике Ричмонде. Он был типичным американским юношей — пресвитерианин, участник движения скаутов, капитан школьной футбольной команды, староста старшего класса. Гэррик получил стипендию в колледже, играл за него в футбол в амплуа защитника, с блеском закончил его, специализируясь на изучении экономики, затем получил фулбрайтскую стипендию в Кембриджском университете. Он был светловолос, красив и обаятелен — неудивительно, что Лиз полюбила его.
— О Господи, ты только послушай, — обратилась Элизабет к Ашеру.
«Дипломная работа Гэррика Ричмонда была посвящена систематизации информации о наемном убийце с международными связями по кличке „Хищник“. Ричмонд собирал газетные вырезки, контактировал с отделом открытой информации Лэнгли, встречался с представителями Интерпола и разведки США, Великобритании и Западной Германии. Благодаря проявленной инициативе он получил предложение по окончании учебы приступить к работе в Центральном разведывательном управлении. Предложение было принято. Пройдя необходимую подготовку, Гэррик Ричмонд переехал в Кембридж, где, продолжая учиться, начал сотрудничать с агентством. Там же, в Кембридже, он познакомился с Элизабет Сансборо, на которой впоследствии женился».
— Опять Хищник. — Флорес почесал голову. — Ничего не скажешь, он все время напоминает о себе.
— Смотри, как странно. И Шахид, и мой муж так или иначе занимались «расследованием» деятельности Хищника. Это не может быть совпадением. Но ни в моих разговорах с Гордоном, ни в моем досье об этом не было сказано ни слова.