- Вот тебе и камера, батенька, - сказал сам себе Ефремов.
Дверь отворилась, и он увидел здоровенного парня с пепельными волосами. Парень был в черном обтягивающем комбинезоне, на шевроне правой руки Ефремов увидел большую букву «Омега», вышитую белыми нитками.
- Вставайте, вас ждут, - вежливым, но не терпящим возражений голосом промолвил незнакомец.
Егор приподнялся с кушетки. Голова закружилась, и он схватился рукой за стену.
- Все в порядке, это скоро пройдет, - «Омега» сделал приглашающий жест.
Егор оказался в длинном коридоре. Свет здесь лился с потолка и пола той же зеленовато-голубой россыпью. Дверь в бокс тут же закрылась. Капитан обратил внимание на то, что после закрытия следа от двери вообще не было видно. Ни щелочки, ни просвета - ничего. Охранник следовал позади, и Егор чувствовал на себе его взгляд. Пока они шли по коридору, Ефремова не покидало ощущение хаотичного движения. Он с детства не переносил морскую качку. Вот и сейчас тошнота то подкатывала к горлу, то пропадала.
Егор вспомнил, как однажды он вместе с родителями отдыхал на курорте в Пицунде. Это было в далекие восьмидесятые. Отец купил круиз по морю на прогулочном корабле. Маленький Егор долго не мог уснуть в ожидании предстоящей прогулки. Он хотел увидеть дельфинов, которые стаями преследуют морские катера и рыболовецкие шхуны, весело выпрыгивая из воды. Их семья снимала комнату недалеко от пляжа. В тот день Егор проснулся очень рано. Мать уже приготовила завтрак, а отец курил папиросу, наслаждаясь ранним морским утром.
На пристани собралось много народу. Три теплохода ожидали своих пассажиров, раскачиваясь на волнах. Егор вбежал по трапу, несмотря на окрик матери быть осторожней. Он добрался до носа теплохода, где уже сидел какой-то паренек в темных шортах и майке. Мальчишка перегнулся через борт и что-то высматривал в воде. Егор пристроился рядом. Как только судно заполнилось людьми, капитан дал гудок, и в воздухе запахло соляркой и дымом выхлопных газов. Синяя гладь под носом корабля сначала радовала мальчика, но вскоре, когда волнение стало увеличиваться, Егор узнал, что такое морская болезнь. Рвота началась через несколько минут после того, как судно стало на курс. Мать и отец старались отвлечь мальчика. Даже дельфины, которые очутились совсем рядом, не радовали маленького Егора своими блестящими спинами. Он с трудом выдержал это мучительное путешествие. И с тех пор любое упоминание о морской качке вызывало неприятное ощущение внизу живота.
Но здесь это чувство было совсем другим: словно судно раскачивалось не вверх-вниз, а во все стороны.
Коридор свернул вправо, потом резко влево. Когда он оказался за поворотом, увиденная картина заставила Ефремова остановиться в ошеломлении. Из сумрака появился гигантский витраж из стекла. За ним Егор разглядел поражающий своими размерами зал. Это напоминало производственный цех, где кипела работа: белыми всполохами брызгала сварка, по рельсам двигалось одновременно несколько кранов, справа гигантские манипуляторы выгружали из вагонов металлические ящики, чуть дальше виднелся целый железнодорожный состав с цистернами, в центре пролегало настоящее четырехполосное шоссе. Егор заметил несколько десятков военных «Уралов», стоящих в очереди на разгрузке. Потолок цеха уходил метров на двести вверх. По-видимому, стекло витража было настолько толстым, что ни один звук не проникал внутрь коридора, по которому он шел.
- Прошу вперед, - настойчиво приказал голос сзади.
Егор зашагал дальше, стараясь понять, где он находится, и кто смог соорудить подобное? Если это дело рук «Омеги», значит, у них просто неограниченные возможности, обусловленные самой невероятной поддержкой и финансированием.
Коридор закончился, погрузившись во мрак. Охранник подошел к ровной стене и провел рукой на уровне обычного замка. Ближайшая часть стены вспыхнула зеленоватым огнем и тут же потухла. Не было ни двери, ни створок. Просто часть стены в одно мгновение перестала существовать, пропуская в свое чрево людей.
Егор очутился в довольно большой комнате. Здесь все было сделано по принципу минимализма: несколько столов на металлических ножках, ровные ряды стульев, три дивана и множество стеллажей с синими папками. Весь антураж был выполнен в серых и темно-синих тонах. В дальнем углу стояло два кресла с небольшим журнальным столиком посередине. В кресле сидел мужчина в черном комбинезоне. Его шеврон «Омега» был вышит золотыми нитками, явно намекая, что его владелец занимает высокий пост.