- Господи, спаси и сохрани! - пробегая мимо, осенила себя крестным знамением пожилая медсестра.
Егор увидел, как у женщины по руке течет кровь.
- Сюда! - услышал Ефремов знакомый голос доктора.
В конце длинного коридора он увидел Николая Григорьевича, Марину Петровну и молодого парня, который, по-видимому, был женихом Наташи. Мать девушки, бледная как смерть, стояла перед палатой и остекленевшими глазами смотрела на дочь. Виталий поддерживал ее под руку.
- Что произошло? - спросил Ефремов, заглядывая в палату.
Там было настоящее побоище. Всё вокруг превратилось в хлам: под ногами санитаров хрустели осколки разбитого оконного стекла, разорванные в клочья простыни напоминали снежные прогалины в мартовском лесу. Наташа с растрепанными волосами стояла спиной, а два здоровенных санитара пытались надеть на нее смирительную рубашку.
- Ночью она пришла в себя, - пояснил врач. - Я наведался к ней в палату посмотреть, все ли в порядке. Наташа лежала неподвижно. А когда я собрался проверить пульс, она сделала вот это. - Доктор засучил рукав и указал на окровавленную повязку чуть пониже локтя. - Вырвала зубами кусок мяса!
Мать Наташи заплакала. Егор обнял ее и обратился к врачу:
- Николай Григорьевич, можно ей дать что-нибудь успокоительное?
- Да-да, конечно, - сказал доктор и обратился к Виталию: - Молодой человек, подойдите к дежурной медсестре и скажите ей, что я распорядился дать женщине феназепам.
Парень взял Марину Петровну под руку, и они не спеша пошли по коридору.
- А что дальше было? - спросил Егор.
- Я дал распоряжение вколоть ей пять ампул метеразина, - хриплым голосом сообщил доктор.
- А это что такое?
- Это лекарство применяют в психиатрии против буйных больных.
- Не подействовало? - поинтересовался Ефремов, совершенно ошеломленный картиной происходящего.
- Максимальная доза - шесть миллилитров, слона свалит, а здесь - десять! Я никогда в своей практике с такими случаями не сталкивался.
Внезапно девушка вырвалась, опрокинув санитаров, и побежала навстречу Егору. И в этот момент он увидел ее лицо, изменившееся до неузнаваемости! Совершенно безумные глаза, перекошенный рот с зеленой пеной на губах, искаженный в гримасе ненависти и боли. Девушку кидало из стороны в сторону. Она вмиг оказалась перед полицейским. Егор не знал, что ему делать, и машинально потянулся к кобуре, но цепкие пальцы Наташи силой сжали его горло:
- Куда вы дели моего мужа? - хриплым голосом проговорила девушка.
- Какого мужа, Наташа, это я, Егор Ефремов, ты узнаешь меня?
На миг хватка ослабла, но через секунду стала еще сильнее. Егор захрипел.
- Мужа, которого я встретила в лесу! - завопила девушка. - Я вышла за него замуж, он сияет! Он любил меня все эти дни!
Вдруг лекарство начало действовать, девушка закричала то ли от боли, то ли от ненависти и без чувств упала на пол. Ефремов потер шею, на которой отпечатались длинные пальцы Наташи.
- Дела, - проговорил он, глядя на покрывшегося холодным потом доктора...
Глава 7
Пастух Петр Палыч был в деревне Духовая уважаемым человеком. Во-первых, он не пил, во-вторых, работал на совесть. Не было ни одного случая, чтобы какая-нибудь пегая дуреха заблудилась или отстала от стада. И, в-третьих, Палыч всегда говорил правду. За это его в 1962-м по приговору суда на три года отправили на поселение. А он всего-навсего выступил на собрании колхоза с короткой речью о бесхозяйственности председателя: тот отдал распоряжение начать сбор урожая раньше времени, чтобы первым отчитаться в райкоме партии.
Деревенское стадо коров насчитывало 250 голов. Каждое утро Петр Палыч проходил по дворам и кричал «Обход!» Все знали: пора выгонять скотину.
Несмотря на возраст, Палыч выглядел бодро: поджарый, с крепкими руками и ногами, а бороду носил, отдавая дань традиции. Ранним утром он как всегда погнал стадо к дальней заимке на опушку леса - немного далековато, но трава в том месте была самой сочной. Около пяти утра стадо добралось до места. Смазав посох медвежьим жиром, Палыч традиционно обошел пастбище, чтобы коровы, почуяв запах медведя, не переходили отведенную им границу.
- Эй, Кефир! - окликнул пастух маленькую собачонку. - Давай-ка позавтракаем!