- Мой клиент - один из самых уважаемых граждан этого штата, - начал Нэш тоном, каким активистка феминистского движения читала бы лекцию своре отъявленных насильников: легкая дрожь в голосе, четко разделяемые слова, едва уловимый гнев. - Он состоит более чем в десятке общественных организаций, тратит полмиллиона долларов в год на благотворительность и дает работу шести сотням людей, каждый из которых платит налоги на ваше содержание, джентльмены. - Последнее слово он намеренно произнес с некоторым затруднением.
Нэш еще долго перечислял, какие благодеяния совершал Хомер Т. Уиггинс культуре, гражданам великого штата Мичиган и всему роду человеческому. Камачо сидел в кресле и не перебивал его, время от времени поглядывая на часы.
Дрейфус поймал взгляд Камачо и подмигнул ему. Уиггинс заметив это, вздрогнул.
Дождавшись, когда Нэш замолкнет, чтобы перевести дыхание, Камачо невинным тоном спросил:
- Вы адвокат-криминалист?
- Нет, - признался оратор. - Я специалист по корпоративному праву. Моя фирма уже десять лет консультирует Хомера. Мы вели его последнюю эмиссию на бирже, десять миллионов акций, и второочередные облигации...
- Ему нужен адвокат с опытом уголовных дел. Нэш ошеломленно взглянул налево, на землистое, покрытое потом лицо уважаемого гражданина Хомера Т.
Уиггинса, который уставился на Камачо, облизывая губы.
- Зачитайте ему его права, Дрейфус.
Оба агента знали, что это уже было сделано вчера, и Уиггинс отказался отвечать на вопросы в отсутствие адвоката. Дрейфус достал из бумажника стандартный текст и начал медленно, с чувством зачитывать его. Эта процедура оказывала потрясающее действие на людей, которые никогда в жизни не считали себя преступниками. Лицо Уиггинса сделалось белее мела, его дыхание стало частым и прерывистым. Похоже, ему чудилось, как рушатся колонны и сыплется штукатурка с потолка того величественного здания высокого положения и почестей, в котором он так уютно жил все эти годы.
Когда Дрейфус спрятал карточку с текстом, Уиггинс пролепетал:
- Вы меня арестуете?
- Посмотрим.
- На что? - спросил Мартин Прескотт Нэш, который и сам слегка побледнел.
- На то, получу ли я правдивые ответы на вопросы, которые собираюсь задать.
- Вы предлагаете освобождение от ответственности?
- Нет. Я не имею таких полномочий. Я намерен допросить мистера Уиггинса как обвиняемого по делу о подкупе государственного служащего и незаконном получении секретной оборонной информации. То и другое является уголовным преступлением первой степени. Если вы намерены отвечать нам, мистер Уиггинс, мы вас выслушаем. Я еще не решил, арестовывать вас или нет. Все, что вы скажете, будет отражено в нашем докладе и передано в Министерство юстиции. Прокурор может использовать или не использовать ваши показания против вас. Может быть, они учтут их при возбуждении уголовного дела, а может, и не станут. При предложении прокурором наказания вам - если будет суд - ваше сотрудничество со следствием будет рассматриваться как смягчающее обстоятельство - или не будет.
Лично мне предложить вам нечего. Вы можете не отвечать, но вам зачитали ваши права, и ваш адвокат здесь присутствует. Либо же вы будете сотрудничать с правительством, которое вы и ваши шестьсот рабочих поддерживаете своими налогами, сообщив нам правду. Решайте сами.
Нэш попросил разрешения побеседовать со своим клиентом наедине. Агенты вышли в коридор и направились в столовую.
- У вас действительно есть доказательства? - спросил Камачо у Дрейфуса.
- Неопровержимые. В отчетах о каждой командировке в Вашингтон на обороте кредитных карточек за обеды имя Томас X. Джуди много раз написано его собственной рукой. Видимо, он не хотел злить дотошных налоговых инспекторов.
- А с ложными данными это можно увязать?
- Да. Семь месяцев назад один здешний инженер получил распечатку лично из рук Уиггинса. Тот приказал ему изготовить несколько пробных микросхем, чтобы проверить технологию и достоверность базы данных и составить калькуляцию.
Инженер все это сделал. Еще несколько человек подтвердили этот факт под присягой. Я взял у инженера письменные показания и записал разговор на магнитофон. А АНБ подтверждает, что Джуди часто имел доступ к данным для ЭППЗУ.
Он у нас готовенький, этот Хомер Т.
- Стоит ли именно сейчас? - пробормотал Камачо.
- Черт возьми! - прошипел Дрейфус. - Не знаю! Я только раскопал это все.
Вы...
Выразительный взгляд Камачо заставил его замолчать. Дрейфус раскурил трубку и пошел дальше, выпуская клубы дыма.
- Так из-за чего весь этот шум с микросхемами? - спросил Камачо, когда они вошли в столовую, где было три микроволновые печи и множество раздаточных автоматов, стоявших вдоль стен.
- За последние три месяца "Аэротек" получила четыре или пять корректировок базы данных от ТЕХ и одну даже из Пентагона. Первые три микросхемы оставались на столе у того инженера. Как и когда они попали в экспедицию, выяснить не удалось. Никто не знает, каким образом они оказались в отправляемой партии.
Оператор там гаитянин, он почти не понимает по-английски. Ходят слухи, что он когда-то был врачом. - Дрейфус пожал плечами. - Похоже, это обыкновенная ошибка, плюс обычная халатность и чуть-чуть невезения. Voila! Все, что может случиться плохого, случается. Это то ли четвертый или пятый закон термодинамики Мерфи, то ли постановление законодательного собрания штата Джорджия.
- Похоже, что так. - Камачо взял из автомата пластмассовую чашку с кофе без кофеина и сел на пластмассовый стул к пластмассовому столу под лампой дневного света с неисправным пускателем - он сильно гудел, а свет мерцал.
- Думаю, что врач в экспедиции работает нелегально.
- Вы проверяли у него зеленую карту?
- Нет.
- Будете проверять?
- Нет, если вы мне не прикажете.
- Идемте посмотрим, будет ли Уиггинс говорить. Дрейфус снова задымил трубкой в коридоре. Секретарша Уиггинса изумленно уставилась на него. Дрейфус одарил девушку сочувственной улыбкой, которую та игнорировала.
Они молча сидели, разглядывая журналы на стенде. Через пять минут зазвонил селектор, и их пригласили в святилище.
- Мой клиент, - заявил адвокат, - выразил желание сотрудничать с вами.