- С удовольствием. - Кэлли медленно прохаживалась по комнатам, не снимая сумочку с плеча. Она открыла дверь на веранду и стояла там, ежась на ветру, когда он вручил ей чашку. - Здесь надо бы подкрасить. - Она закрыла дверь и прислонилась к ней, глотая горячий напиток.
- Как прошла неделя?
- Так себе. - Она преподавала иностранные языки в Джорджтаунском университете. - Меня просили поработать летом.
- И что ты сказала?
- Что подумаю. - Хотя собиралась провести лето здесь, на морском берегу.
Сбросив туфли, она уселась на диване, подобрав под себя ноги. - Посмотрим.
Джейк налил кофе себе и сел у кухонного стола лицом к ней.
- Я сегодня ходила к доктору Арнольду.
- Угу. - Джейк категорически отказался от визита к психиатру.
- Он говорит, что если ты не займешься делом, мне следует расстаться с тобой.
- А что этот потрошитель душ считает делом?
- Не говори так, Джейк. - Она отвернулась. Молча допила кофе и вымыла чашку. Снова надев туфли, пошла наверх.
Шум воды в душе был слышен и в кухне. Джейк разложил на столе схему сборки самолета и вооружился инструкцией. Потом с отвращением отшвырнул ее.
Ему необходимо было выпить. Врачи запретили, но черт с ними. Он пошарил под раковиной и нашел старую бутылку "бурбона", в которой кое-что еще осталось.
Он налил виски в стакан и положил лед.
Дело было в том, что ему не хотелось ничего делать. Не хотелось уходить в отставку и сидеть дома или искать гражданскую работу. Не хотелось идти в Пентагон и погружаться в бюрократические джунгли. Ничего другого, когда его выписали из военно-морского госпиталя в Бетесде, начальство не предлагало.
Политики сделали из него героя и тем самым щелкнули по носу адмиралов, но его начальникам вовсе не понравилось то, каким образом было прекращено официальное следствие по его делу. К счастью, в госпитале он долго был без сознания, а все военные знали, что он не имел ничего общего с политическими интригами. Поэтому он оставался на флоте. Но его авторитет у начальства испарился начисто, словно капля воды с раскаленной сковородки. Не то чтобы Джейку сильно хотелось стать адмиралом, но...
Он лег на диван и отхлебнул виски. Может, все дело в том, что ему самому на все наплевать. Пусть теперь другие попотеют. Пусть они попляшут на канате.
Пусть кто-то другой шагает по трупам. Он поставил стакан на пол и повернулся на правый бок. Может, у него депрессия, как говорит этот врачеватель душ... Да, вполне возможно, депрессия.
Он проснулся в два часа ночи. Свет не горел. Кэлли укрыла его одеялом. Он поднялся наверх, разделся и заполз в кровать рядом с ней.
***
Ветер брызгал редкие капли дождя и с бешеной скоростью гнал мрачные тучи.
Джейк и Кэлли гуляли по пляжу. Это была обычная утренняя прогулка, которую они привыкли совершать в любую погоду - в дождь и ведро, под ярким солнцем и под скучными тучами. Они были в шортах, босиком, в руках они несли пляжные тапочки, которые надели, когда шли от дома по полосе из молотых ракушек. Поверх рубашек на них были старые свитера. Ветер растрепал волосы Кэлли.
Джейк критически осмотрел песчаные подпорки, окружавшие большой дом, который какой-то оптимист выстроил на дюне возле самого берега. После первого же урагана, подозревал Джейк, бедняга будет рвать на себе волосы. Сейчас песок казался прочным. На всех окнах опущены шторы. Дом пуст. Кроме них, на пляже было всего три-четыре человека.
Птицы проносились над пляжем, ныряли в откатывавшиеся волны и, отчаянно пытались выловить себе что-нибудь на завтрак. Чайки седлали воздушные потоки, держа клювы в сторону моря. Он смотрел на чаек и размышлял, осилит ли их "Святая Дева". Над песком явно отмечался восходящий поток воздуха. Может, он удержит модель над дюной. Дюна-то невысокая. Посмотрим.
Кэлли нашла его руку и сжала ее. Он повел жену к воде, которая до боли обожгла холодом их босые ступни.
- Заезжал Бабун Таркингтон.
- Правда?
- Вчера днем, ненадолго. Он тоже идет в Пентагон.
- Вот как?
- Если ты возьмешь летние курсы, мы сможем больше видеться, - сказал он. Каждый вечер мы будем вместе в вашингтонской квартире, а каждые выходные сможем выезжать сюда.
Она сильнее сжала его руку и повернулась к нему лицом.
Он усмехнулся:
- В понедельник утром я снова надеваю мундир. Отпуск кончился...
Она обняла его и впилась губами в его губы, не дав договорить. Он ощущал на своих щеках ее волосы, растрепавшиеся от ветра, а их ноги омывал усилившийся прибой.
Глава 3
Было почти девять утра, когда поезд метро остановился на станции "Пентагон". Джейк Графтон в редкой толпе военных и гражданских направился по платформе к выходу. Час пик для двадцати трех тысяч человек, которые работали в этом немыслимых размеров пятиэтажном здании, уже кончился. Эта немногочисленная группа, в которую попал и Джейк, видимо, состояла из опоздавших и посетителей.
.....Перед Джейком мужчина и женщина в джинсах вели двоих детей. Очутившись на эскалаторе, малыши с радостными воплями забегали вверх-вниз. Родителям пришлось схватить их за руки.
Наклонная лестница освещалась плохо. Несмотря на тусклый свет, Джейк заметил, как местами отваливается штукатурка на потолке.
По обе стороны площадки эскалатора ответвлялись два коридора, и людей прибавилось - влившись в толпу, они всходили по длинной, широкой лестнице к сиявшим вверху огням.
Лестница вела к большому залу, где людской поток разделился - одни направились к главному входу, другие с некоторой опаской двигались к входу для посетителей. Парочка, за которой шел Джейк, потащила своих отпрысков в том направлении, уговаривая их вести себя пристойно. Джейк приблизился к проходной, в которой двое полицейских Министерства обороны проверяли пропуска.
- У меня назначена встреча с вице-адмиралом Генри.
- У вас есть пропуск в здание, сэр?
- Нет.
- Тогда позвоните, - полицейский указал на ряд телефонов, - и кто-нибудь выйдет проводить вас.
- Спасибо. - Джейк позвонил и попал на какого-то писаря. Через пять минут, сказал тот.
Джейк рассматривал людей на проходной. Мужчины и женщины в форме всех четырех видов вооруженных сил входили и выходили, большей частью бодрым шагом, с портфелями, палками, большими сумками и маленькими пакетами - очевидно, для завтраков. Те, кто выходил из здания, шествовали мимо контрольного поста, не обращая никакого внимания на вооруженных полицейских.