Еще двое капитанов 3-го ранга, офицеры авиатехнического обеспечения, тоже были интересными людьми, весьма компетентными в своих областях.
Прекрасно подобранная группа, решил Джейк, заканчивая ознакомительную беседу, отличная команда. Гарольд Стронг и адмирал Данедин постарались на славу. Он с удивлением взглянул на часы: они проговорили об А-12 более двух часов. На прощание он заявил:
– Завтра приступим к полной инвентаризации подотчетных секретных документов. Каждая страница будет проверяться двумя офицерами, и оба распишутся в ведомости.
– Мы проводили инвентаризацию после гибели капитана Стронга. Она заняла две недели.
– Вам остается лишь надеяться, что я не скоро отдам концы, а то придется повторить ее еще пару раз.
На младших офицеров Джейк отвел по пять минут, оставив Моравиа и Таркингтона напоследок. Они зашли вместе. После вступительных слов капитан заявил:
– Мисс Моравиа, я буду откровенным. У вас нет никакого опыта испытательской работы, кроме школы летчиков-испытателей.
– Совершенно верно, сэр. Но я могу заниматься испытаниями. Попробуйте меня – и убедитесь.
Моравиа была среднего роста, с прекрасной фигурой и лицом под стать ей.
Минимум косметики, аккуратная прическа. Под левым карманом синего флотского кителя блестят золотые крылья – знак принадлежности к морской авиации…
«Попробуйте меня – и убедитесь» – гордая уверенность в себе, отделяющая тех, кто способен, от тех, кто никогда не сумеет.
Таркингтон относится к ней с уважением, вроде бы даже побаивается ее, отметил Джейк.
– Вы летали на А-6?
– Около двухсот часов в школе, сэр.
Джейк знал, что это такое. За время обучения в школе пилотов-испытателей каждый курсант должен был освоить двенадцать-семнадцать типов летательных аппаратов. Выпускной экзамен заключался в письменной работе с полным описанием летных качеств и оценкой эффективности самолета, на котором курсант еще не летал. Курсанту вручали инструкцию и после ее изучения давали совершить на каждом новом типе четыре полета или налетать шесть часов. После столь краткого ознакомления с машиной писался отчет. Рита Моравиа закончила эту программу с отличием.
Попробуйте меня – и убедитесь!
– Завтра утром вы с Таркингтоном вылетите в Уидби-Айленд. Вас будут ожидать в VА-128. – Это была учебная эскадрилья А-6 «Интрудер» на Западном побережье США. – Вы пройдете краткий ознакомительный курс на А-6. Когда явитесь туда завтра, доложитесь прямо командиру эскадрильи. Миссис Форсайт в приемной адмирала выдаст вам командировочные документы и билеты. – Он взглянул на часы. – Наверное, она уже их получила.
– Слушаюсь, сэр. – Моравиа встала. – Что-нибудь еще, сэр?
– Помните, что никто в Уидби ничего не должен знать. Старшие начальники ни о чем не будут вас спрашивать. Молодые могут проявить любопытство – им просто говорите, что вас прислали из Пентагона полетать. И все. Узнайте все, что можно, о самолете и его тактике. И, ради Бога, не разбейте их машину.
Мисс Моравиа кивнула и вышла, но Бабун медлил.
– Слушайте, КАГ, – начал Бабун. – Я же истребитель, а этот штурмовой гроб…
– Адмирал сказал, что всякий, кто будет мне перечить, отправится зимовать в Антарктику. Хочешь проделать дальний путь на юг?
– Лучше уж полечу в Уидби, сэр.
– И я так думаю. – Он придвинул к себе одну из бумаг, лежавших на столе, и принялся читать ее, давая понять, что беседа окончена.
– Вот еще что, – добавил он, поднимая глаза, – держись как можно дальше от мисс Моравиа. Чтоб никаких амурчиков. Строго в рамках. А то будешь здесь тыняться, как побитый щенок, если она тебя отвергнет. У меня нет сил на подобные спектакли.
* * *В пять тридцать отдел опустел. Джейк остался, разбирая бумаги, которые накопились в папке входящих Стронга. Большую их часть он выбросил в мусорную корзину.
Докладные и письма, заслуживавшие внимания, отложил на потом.
Покончив с почтой, он принялся за изучение ящиков стола. Невероятно! В задней части неглубокого, но широченного ящика нашелся рапорт о поступлении армейских канцтоваров, датированный 1956 годом. Откуда взялись эти столы? И что еще тут можно найти? Может, сообщение военного министерства о капитуляции Японии?
Увы, ничего столь экстравагантного. Блокнот двухлетней давности, почти пустой. Несколько меню из ресторана – видно, Стронг часто заходил туда выпить кофе. Три конверта, адресованных Стронгу и надписанных женской рукой; пустые конверты со штампом, без обратного адреса. Порванный шнурок от ботинок, явно не форменного вида пуговица, две резиновые ленты, набор казенных шариковых ручек и карандашей. Он попробовал ручки. В основном, еще писали. На некоторых карандашах резинки на конце были трачены.