— Не совсем! — она молниеносно перестроилась с левой полосы на правую, и обратно, обогнав при этом сразу пяток автомобилей. — Как бы тебе сказать… Ладно, скажу по-умному. Характер действий группы напрямую зависит от исходной личности «матки». Вот кто такой был Хамзя? Хамзя, был бандит и убийца… отморозок божьей милостию. Что получили в результате? Его группа стала одним большим Хамзей с соответственно возросшими криминальными возможностями. Ты пойми: «муравьи» — это уже не люди… не личности… это одно целое! Если на тебя смотрит один «муравей», значит его глазами, на тебя смотрят и все остальные. На чем основана связь между ними? Не знаешь? И я не знаю… непонятно… но все они — один организм с кучей манипуляторов — бывших человечков, которые как ноги у сороконожки… А «матка» у них… как бы это сказать… не мозг конечно… скорее коммуникативный центр. Убей «матку» — все развалится!
Спокойный голос Милы совершенно не вязался с ее дикими маневрами, сопровождающимися выездами на встречную полосу и проскакиванием под носом, у встревожено гудящих, грузовиков и автобусов. Никита не мог понять, каким образом они до сих пор еще живы, а не размазаны, как тот жук, по радиатору какого-нибудь встречного «КАМАЗа».
— Так вот… — продолжала она, протискиваясь между отчаянно сигналящей маршруткой и джипом, не обращая внимания на отчаянно матерящегося в окно водителя, — этот Монах — был божьим человеком… и зла никому не желал. Соответственно и муравейник, при такой «матке» особой социальной угрозы не нес… ну кроме естественно, бесконтрольного размножения. Сечешь фишку?
Никита кивнул головой:
— Секу помаленьку. И что дальше?
— Ну вот… когда приняли решение о ликвидации, банда к тому времени собралась уже большая, да вооруженная… оно и понятно, народ таежный… там все с оружием. Поэтому, чтобы не устраивать битву при Фермопилах, решили первым валить Монаха, а потом уже остальными заниматься. Ну и послали нас с Риткой… диверсионная, блин, группа… Думали этого пряника можно на раз взять. Кто ж знал, что он окажется, бывшим спецназовцем и ветераном Афгана и Чечни? Вернее знать-то должны были… но, как всегда, поторопились. Сколько он там в своих горячих точках народу положил, не известно… но в результате раскаялся и обратился к богу. Однако, оружие при нем имелось… и не какая-нибудь там берданка, а «маузер». Прикинь! Настоящий тульский «маузер», с какими комиссары и революционные матросы ходили. Когда мы к нему полезли… не знаю уж как он нас почуял… А может и не почуял, просто, как пионер — всегда готов был. Иначе я и объяснить не могу, почему вся толпа на нас не кинулась… Разорвали б в клочья… Может, конечно, просто не успели. Жил он в отдельной хижине, прямо посередине их шалмана. Мы решили, что когда он выйдет на молитву, они там молились постоянно, какому-то своему «муравьиному» богу… так вот, когда выйдет, я в окно залезу и буду его поджидать, чтоб по-тихому, без шума и пыли ликвидировать… а Ритка спрячется в сарае во дворе и страховать будет… Ну вот, восемь часов, молитва ихняя… а я в этот момент что-то отвлеклась… не помню уж на что, и не заметила, ушел он или нет. Прикинь? Я Ритке говорю: «Что-то я не видела, как он уходил». А она мне: «Лезь… — говорит, — всегда уходил в это время, значит, и сейчас ушел». Вот я и полезла. А он оказывается там… и уже с пистолетом наготове… с-сука! Я в сторону… и запуталась в сетке, которая от комаров. Он гад, успел всю обойму высадить, пока Ритка не подоспела и башку ему не снесла… ей до этого, еще пришлось во дворе троих положить. Шухер поднялся… как живы остались, до сих пор понять не могу… Все, что у него ценного было — зажигалка эта платиновая… Dupont. Где он ее взял, ума не приложу… В общем, Ритка ее прихватила и мне потом отдала… талисман, типа. Зря я на нее наехала… сама, дура виновата.
— Да уж… — Никита поежился, — прямо триллер в Маниле. Гляжу на тебя и не верится до сих пор, что ты такая… А что с остальными «муравьями»?
— Да они без «матки», как телята. Пытались, конечно, по инерции, что-то сделать… Знаешь, если курице башку отрубить, она еще бежать пытается… так и «муравьи»… суетятся, но бестолково. Разбежаться хотели, да куда там… Загнали их в барак и газ пустили, а после дровами обложили и подожгли. Но это уже без меня было…
— Ни фига себе… — Никите стало даже как-то нехорошо, — прямо как каратели, какие-то — зондеркоманда…
Мила покосилась на него и пожала плечами.
— А что ж их… перевоспитывать? Так это поздно. Заразу надо каленым железом… Ты набирай, набирай номерок-то!
Она насуплено замолчала, видимо, задетая за живое последним замечанием своего спутника, потом не выдержав, продолжила: