И, кстати говоря, насчет способностей нелюдей и их превосходства над нами — так ведь, насколько я помню, Глобальное Изменение с самого начала предполагало также активацию всех спящих у людей генов и восстановление оптимальной конфигурации нервной системы и мозга. Всего того, что было дано нам в Изначальном Проекте Господа нашего и что было утрачено людьми уже позже, в процессе дальнейшей, если так можно выразиться, эволюции. Произошедшей, как всем нам известно, при активном участии нелюдей. Ну, а как показывают известные нам из истории периоды Пробуждения Эгрегориального Иммунитета, даже не полностью активированные возможности генома и психики человека дают людям свойства, если и не превосходящие, то вполне сравнимые с возможностями большинства типов нелюдей. Кроме, разве что, аспидов, да и то еще как посмотреть… Ибо хотя только в легендах и сказках, но говорилось же и про победы людей над аспидами. Да и нам с вами всем известен один персонаж, доказавший возможность такого деяния на практике… — Илларион резко оборвал сам себя, вспомнив о присутствующих в зале ученых.
— Правда, утверждать однозначно его человеческое происхождение мы не можем, — быстро заметил всегда настроенный на критику Угрюмова Сарайбек.
— Но то, что он не относится ни к одному из известных нам типов нелюдей, можно утверждать гарантированно, — так же быстро возразил Товардсон.
Оба тут же замолчали, почувствовав на себе строгий взгляд сибиряка. Да, на некоторые темы не стоило распространяться без особой нужды…
— Кстати, мы тут все в основном про агрессивность говорим, а ведь важно-то все как раз в комплексе рассматривать, поскольку в Новой Реальности полного равенства ни среди людей, ни среди нелюдей по-прежнему не будет. Вот только никто от этого уже не будет страдать, поскольку страдания все происходят не от неравенства по уму, силе или количеству денег, а оттого, что более сильные или умные превозносят себя над другими. Из-за гордыни превозносят, причем превозносят зачастую агрессивно. Ну а те, кто не уродился таким уж талантливым в умственном или физическом отношении, завидуют более преуспевающим. И тоже порой завидуют агрессивно! Это добавляет страданий всем. Поэтому планируемое нами Изменение должно привести к значительному улучшению качества жизни всех, включая даже и нелюдей. Так что дай нам Бог преуспеть!
Больше никто не счел нужным что-либо добавить, и Улуру закрыл совещание. Иерархи Братства покинули зал и разошлись по своим домикам, чтобы спустя некоторое время по одному покинуть это уютное селение неподалеку от городка Опуа. Здесь, в Новой Зеландии, как до и после этого в других, столь же защищенных от магических вторжений местах, решалась судьба всей планеты Земля и ее обитателей. И, словно чувствуя это, над окружающими селение лесами и вдоль горных склонов носился порывистый и постоянно меняющий свое направление ветер. Ветер, предвещающий большие и, что важнее всего, окончательные перемены.
Угрюмов, как всегда, быстро собравшись, заглянул в домик к Алферьевой. Увлеченный работой, он только на совещании понял, что уязвил ее самолюбие: ради пущего эффекта не озаботился поставить Татьяну в известность о новых проблемах. Она тоже была готова отправиться в путь и стояла у окна, глядя на океан. Илларион смущенно покашлял: извиняться он не слишком-то умел.
— Ну что, Фея, чувствую, думаешь о том, как я тебя подвел?
— О чем ты говоришь, Илларион? Молодец, что взвалил на себя этот участок работы, что упредил нашего вездесущего Сарайбека. Страшно представить, что было бы, догадайся он о пищевом кризисе первым. Такую волну паники нагнал бы, что все сроки сразу бы перенесли!
— Да?.. — Угрюмов опять покашлял, и Алферьева улыбнулась ему через плечо:
— Все в порядке. Не волнуйся.
— Я еще что подумал… Мы ведь правильно сделали, что утаили от всех остальных один из… Один из обязательных аспектов Великого Изменения?
— Мы? Да моей помощи почти и не понадобилось! Ты прекрасно справился. Да, Отшельник, мы правильно поступили. Но этот аспект не дает мне покоя, — Татьяна наконец отвернулась от океана. — И то, сколько людей, хороших людей, из-за этого «аспекта» пострадало и еще пострадает — тоже! Я ведь на твоей стороне, не сомневайся, сама отдавала распоряжения о локальном стирании памяти ученым о том куске их исследований, который однозначно привел к выводу о необходимости для успеха осуществления этого, как ты удивительно корректно выразился, аспекта. А маги, которые первые поняли, что кроется за данными теоретическими выкладками? Знаешь, они мне снятся, Илларион. Среди них, как я знаю, была пара твоих хороших знакомых… Тебе не снятся?
— Нет, — теперь настала пора Угрюмову смотреть на волны. — Мне вообще не снятся сны.
— Повезло. Пять сильных, очень сильных магов были уничтожены — только чтобы сохранить тайну этого аспекта. А те, кто будет осуществлять его реализацию — чтобы избежать риска, мы фактически вынуждены были их не убедить, а зомбировать, сломать психику. Но ведь это только начало, потом придется то же самое сделать со многими другими дорогими нам людьми. А те люди, которые погибнут только потому, что несут в себе, по большей части ничего про это не зная, темное наследие своих далеких предков? Сколько их погибнет — несколько сотен?! И все они будут на нашей совести, Илларион! Заметь, людей, а не нелюдей!
— Прекрати, пожалуйста! Слышишь, Таня, прекрати! Нам с тобой жить с этим знанием, если Бог даст, и после Великого Изменения. И ты не хуже меня знаешь: выбора нет. Или мы осуществляем это действие наряду с прочими, или в нашем мире останутся «зубы драконов», способные, пусть и с малой вероятностью, но и после Великого Изменения вернуть в наш мир магию! Причем в худших ее проявлениях! И поэтому я заставляю себя думать о том, что придется сделать, лишь как об уничтожении древних магических артефактов да скрытых носителей инфернальности и зачистке в целом всех последствий их существования на нашей планете. Только так! Хватит укорять себя, да еще заранее… По большей части заранее. А насчет того, что мы не сказали остальным, так ты только представь реакцию того же Сарайбека хотя бы только на необходимость полностью уничтожить мумию Тамерлана и его гробницу. Не говоря уж о прочем. Ведь он же не сможет переступить через свои традиции! И начнет этому сопротивляться. Ну и что прикажешь с ним делать — устранять?! А убеждать, что без этих мер магия на Земле может возродиться, уже нет времени. Так что все правильно, не сомневайся. Это наш крест — нам его и нести! А сейчас пошли к остальным, а то еще подумают, что мы с тобой шуры-муры разводим, интриги плетем.
Грустно улыбнувшись, Алферьева взглянула в спокойные глаза Угрюмова. Снаружи доносились голоса шагавших по тропинкам к машинам иерархов, они о чем-то спорили… Но русским иерархам уже было ясно, что груз окончательного решения по любому вопросу все тяжелее ложится именно на их плечи. До тех пор, пока не пришло время Иллариону отодвинуть и Фею, полностью взвалив ношу на себя.
Угрюмов закончил свой рассказ, и какое-то время он и Иван сидели молча.
— Вот как много я тебе рассказал, Ваня… — вздохнул Угрюмов. — Хочешь еще чаю?
— Нет, — помотал головой Иван и залпом допил холодную жидкость. — А те… Пять магов. Это было обязательно: уничтожать их?
— Конечно, — печально кивнул Угрюмов. — Они поступили бы так же на моем месте. Слишком высоки ставки, Иван. Так высоки, что своей жизни уже мало, приходится платить порой и жизнями друзей. Это — больше чем война. Это битва человечества за новое будущее! Последняя битва… Во всех смыслах этого слова.