— Знаете, Зак, — после двухдневного знакомства сказал мне Саймон на правах компаньона, старшего по возрасту и жизненному опыту. — Чем выше куча денег, которую вам удается под себя нагрести, тем шире ваш горизонт. Но тем труднее увидеть то, что твориться у ее подножия. Вы молоды, у вас впереди насыщенная жизнь, не забывайте о простых людях, руками которых создается ваше богатство. Однако при этом не позволяйте их интересам подняться над вашими, потому что на корабле не может быть двух, трех или десяти капитанов. Демократия хороша там, где от нее ничего не зависит и совершенно не приспособлена для принятия нужных и непопулярных решений. И все же ваше богатство создается людьми и нельзя относиться к ним как к бросовому товару.
Было странно слышать такое от одного из тех, кого называют "акулами империализма", но он был стопроцентно прав. Настораживало только его близкое сотрудничество с теми самыми господами, которых мы с Серым должны были бы сторониться всеми силами, ведь подразумевалось, что именно они будут играть против нас сейчас и в будущем. И если мистер Мюррей стопроцентно был человеком Ротшильдов, успевшим на них поработать официально, то и Ли Ка-шин, внешне совершенно независимый, наверняка был таким же — ведь выпуская пластиковые цветы и мыльницы с расческами редко кому удается скопить на покупку у HSBC одной из крупнейших в Гонконге компаний. Здесь мало просто денег, здесь нужно доверие главного акционера, что полученное вами не будет обращено ему во вред.
MobilNet, услуги которого были основаны на советских технологиях, очень быстро получил в Гонконге, Сингапуре, Сеуле и на Тайване хорошую известность. Чтобы не говорили досужие языки о маркетинге, а в отношении новых продуктов, характеристики которых не очень хорошо знакомы публике, эта наука работает отлично! Уже к сентябрю восемьдесят девятого компания контролировала практически весь рынок мобильной связи в этих регионах и планировала экспансию в Австралию, континентальный Китай, Филиппины и Таиланд — всюду должна была дотянуться "рука Москвы".
У Ли Ка-шина была и своя компания мобильной связи — Hutchinson Telecom, работающая в начинающих получать признание стандартах AMPS и TACS, но многоопытный китаец решил посмотреть — что может получиться из сотрудничества с русскими, чей авторитет гарантировал Майкл Квон, уже приобретший солидную известность от Токио до Сингапура. Сделка сулила приличные прибыли и улыбчивый китаец решился. А мне только и нужно было — дать хороший толчок детищу ВНИИС, а в том, что в дальнейшем они преуспеют, если не решат почивать на лаврах, я не сомневался.
Весной и летом восемьдесят девятого весь мир следил за тем, как Китай душит студенческие выступления на площади Тяньаньмэнь, посвященные то ли недостаточности демократии в проводимых реформах, то ли наоборот — ее избыточности и, как следствие сопутствующего либерализма последовавшего расслоения китайского общества. А третьи утверждали, что студентов вообще не волновала степень демократизации страны, и выступали они совсем даже против надоевших всем чиновников-казнокрадов. Разве поймешь этих китайцев? На площади они собирались уже не впервой и реальные причины недовольства рядовых китайцев были недоступны пониманию "прогрессивного человечества". И значит, каждый был волен толковать причины событий на свой вкус.
Газеты всего мира кидались из крайности в крайность, придумывая бесчисленные версии причин демонстраций и, хотя на самом деле никто ничего не понимал, каждый мало-мальски заметный политик торопился выступить экспертом и заработать себе небольшой политический капитал на будущее.
Разумеется, не обошлось без вездесущего Михаила Сергеевича, который попытался наработать на этих выступлениях имидж прогрессивного демократизатора, бросившись в Пекин объяснять своему новому "другу" Дэн Сяопину необходимость "гласности, перестройки и ускорения". Если бы Генеральные секретари со времен Хрущева, рассорившегося с Председателем Мао, знали, что делается в Китае, Горби наверняка бы туда не поехал. Но вышло как вышло и со стороны он смотрелся яйцом, вздумавшим учить курицу. Китай реформировал свою экономику уже десять лет, постепенно превращая страну в подобие провинции Гуандун, которой в конце 70-х разрешено было стать рыночной, чтобы попробовать компенсировать ее отсталость. И, несмотря на все успехи, китайцы не спешили распространять опыт этой южной провинции на всю страну, проводя постепенные реформы и не выпуская вожжи из рук.