Ученый в очередной раз протер свои очки: неспешно, аккуратно сложив платочек треугольником, чем еще сильнее взбесил безопасника. Но Поддубный лишь сдержанно кашлянул в кулак – ему была нужна информация, а значит, стоило пока смириться с этим крохотным сморчком.
– Я вам скажу, что произошло. Даже если вы не поверите, или ваше восприятие откажется принимать полученную вами информацию. Мы стоим на пороге великого события. Смекаете? На пороге события, к которому мы шли долгих пятнадцать лет.
– И… – нетерпеливо развел руками безопасник. – О чем речь?
Соломон театрально закатил глаза и, передразнив Поддубного, сказал:
– Контакт третьего рода, – и, не заметив на лице безопасника особого удивления, строго приказал: – Мне срочно нужен подопечный номер тридцать восемь.
Глава 3. Секрет
Осторожно выглянув из-за угла, Янка, не отпуская мою руку и прижавшись к стене, короткими шажками двинулась по длинному коридору. Камеры, что располагались в углу, грозно подмигивали красным огоньком.
– Они нас не видят, – шепнула мне девчонка.
– Ты уверена? – повторил я свой излюбленный вопрос.
В ответ она подмигнула и добавила:
– Не первый раз, трусишка.
Интернат спал. Из приоткрытых дверей боксов доносилось мерное сопение подопечных, а из глубины коридора – протяжный гул работающих кондиционеров. В остальном это сонное царство не представляло для нас никакой опасности. Обход в ночное время осуществлялся три раза: в двенадцать, три и шесть утра. Об этом мне рассказала Янка, когда мы выбрались на лестницу и устремились вверх, на последний этаж. У нас был целый час времени между пересменками, чтобы прогуляться по запертому зданию.
Открыв тяжелую металлическую дверь, я немного растерялся: на стене огромными трафаретными буквами было написано «ВОРОТА-ЛОВУШКА. СЕКТОР А».
– Где это мы? – боясь нарушить тишину, одними губами произнес я.
– Исследовательский блок, – достаточно громко ответила Янка. – Правда его еще готовят к открытию. Так что можешь не шептать, все равно никто не услышит.
Девушка вернулась к входной двери и резко задвинула засов.
– На всякий случай.
– На какой случай? – не понял я.
– Да не дрейфь, меня еще ни разу не ловили.
Она говорила один в один как мой приятель Вадик, когда лазил за горохом на колхозное поле. И все было нормально, пока нас не заметил местный сторож дед Хорош – привычная для деревни кличка приросла к старику, как репей, и навсегда стерла его настоящее имя из людской памяти.
Тогда нам удалось сбежать. Старик пару раз стрельнул из ружья, но, как мне показалось, в воздух. А если и не в воздух, то не попал, только вот напугал нас с Вадиком сильно, так что мы потом целый год на поля не ходили. Не хотелось, чтобы сегодняшняя вылазка закончилась тем же самым. Впрочем, здесь, в интернате, за подобное ждет наказание посерьезнее. И за детские шалости могло влететь по первое число.
– Идем, кое-что покажу, – потянула меня Янка.
Мы прошли вдоль стеклянных боксов: внутри все белое, стерильное, запечатанное в пленку и пластиковую упаковку: кровати, тумбочки, краны, вмонтированные прямо в стену, а главное – огромное количество штативов с фотоаппаратами и яркими лампами. Я такие и не видел никогда. Наверное, безумно дорогущие. Но Янка не дала мне возможности остановиться и получше рассмотреть содержимое палат.
– Давай поторопимся, у нас не так много времени, – предупредила она. – А надо еще успеть все изучить…
– Что именно?
– Сейчас сам все увидишь.
Оказавшись в конце мед. отделения, мы остановились перед массивной черной дверью – она очень вычурно смотрелась на фоне белого и зеленого цветов, в которые были выкрашены стены. Встав на мысочки, я осторожно заглянул в стеклянное, усиленное металлической сеткой окошечко. Янка оказалась рядом. Она была на целую голову выше, а теперь вровень со мной. Я повернул голову, и наши взгляды встретились.
Раньше я не замечал, но у Янки было очень красивое лицо. Маленький носик, огромные голубые глаза. Затаив дыхание, я ощутил внезапный порыв: захотелось приблизиться к ней и поцеловать в губы. Но моя нерешительность опять удержала от спонтанных поступков.
И момент был упущен…
– Видал, – с придыханием произнесла она.
Я перевел взгляд на бокс и тихо ответил:
– Ага.
Содержимое черного больничного кабинета завораживало: в центре располагалось огромное кожаное кресло с широкими ремнями крепления, а за ним невероятных размеров аппарат, сверху которого были установлены зонты из тонких сетей-ловушек. И здесь тоже обнаружилось огромное количество ламп-софитов, но не таких, как в обычных палатах, а на вытянутых платформах с оболочкой и стержнем синего цвета внутри, напоминающих электрические мухоловки, – я их сразу узнал, видел в передаче про насекомых.