Они открыли огонь по нам с близкого расстояния.
Вас-то мы и не ждали.
Я хватаю Фридриха и пихаю его за ближайшую машину. Он стоит как заворожённый. Кино, маму твою, Фридрих! Падай!
У самого от падения сбивается дыхание. Боль красным пламенем в глазах застилает свет. Больно. Охаю. Из-за машины пытаюсь выбрать позицию. Сложно. Из-под машины не выстрелишь, противник далеко. Очень далеко.
Глухо, солидно кашляют две винтовки.
Вот задачка. И чтобы Ланге уцелели. Они – носители информации. И противника отправить в мир иной. Да, и самому хотелось бы уцелеть. Время. Время. Время! Через пять минут появятся очевидцы и вызовут полицию. Те в этот район примчаться быстро. Это – не маленький Афганистан. Тут живут добропорядочные бюргеры. Вот и будут их спасать. Их спасать – нас в плен брать. А моя физия им уже известна. Известный наркоторговец. Не хороший расклад. Не приятный.
Шеф разлёгся за соседней машиной. Он сзади. У него позиция для стрельбы вообще никудышная.
Приподнимаюсь слегка, чтобы увидеть фигуры, желающие моей смерти.
Одна спереди, вторая сзади.
Понимаю, что этих я знаю. Мальчик и девочка. Только они уже более солидно подготовились. Мальчик вот ходить не может. Прикрывает девочку. От машины не отходит. Да, и девочка не стремится идти вперёд. Приставными шагами перемещается, садит в машины, за которыми мы укрываемся пулю за пулей. Сама не выходит под выстрел. И близко не подходит. Чтобы не попасть под огонь снизу. Надо что-то делать. Время. Время. Магазины у них их из полупрозрачного пластика. Видно стрелку когда патроны закончатся. Мне тоже должно быть видно. Выглядываю, рассматриваю. Не может быть, чтобы одновременно они закончились у обоих. Юноша пореже стреляет. Выцеливает. Только вот опоры у него толком нет. А тяжёлую винтовку постоянно держать сложно. Тем паче, что и глушитель имеет свои преимущества, но и вес тоже имеет. Хоть и сбалансированная как надо винтовка, а всё равно – тяжело. Нога, видать, болит. И это хорошо!
Рука у девчушки ещё болит. Она рвёт спусковой крючок. Ствол дёргается вправо и вверх. И это тоже хорошо.
У девочки от дна рожка уже виден свет. И это хорошо. Её надо поторопить.
Плохо, что у меня нет на пистолете ПБС (прибор для бесшумной стрельбы – глушитель). Мои пареные выстрелы раздаются грохотом. Да, уж.
Я стреляю по мальчику. Он мне сейчас не нужен. Нужно, чтобы девочка все патроны отстреляла. Мальчика немного загоним к машине. Ему очень больно. Он, наверное, на болеутоляющих. И каждый шаг для него – подвиг. Дай-то Бог, чтобы ты не дожил до того как кость у тебя срастется. А то, вдруг, неправильно она срастётся. Будешь хромать. Одна нога короче другой будет. Ортопедический ботинок будешь носить. Меня будешь проклинать. А оно мне надо?
Получилось. Встав на колено, пригнувшись, на уровне фар, делаю "двоечку". Два выстрела. Они почти спаренные. Понятно, что шансов попасть в юношу у меня почти нет. Но попробовать следует.
Попасть в бронежилет – опрокинет. Вставать сложно с поломанной ногой. В ногу, в пах, конечно, предпочтительней. Но, не факт, что вообще удастся куда-нибудь засадить. Но надо!
Стреляю с двух рук. Правая почти полностью согнута, левая – снизу. Глаз– целик-мушка – цель – одна линия.
Я мысленно сделал это раза три. Мышцы, при виртуальном прогоне, сокращались, расслаблялись. Дыхание. Раз. Вдох. Два. Выдох. Вдох. Выдох. Вдох. Группируюсь, поднимаюсь, выдох. Вскидываю оружие. Тело молодое мужское стоит на месте. И это тоже хорошо!
Целил в ноги. В пах. Не учёл восходящие тёплые потоки от земли. Или просто дёрнул. Или кровь в руках дёрнула спусковой крючок. В бронежилет. Кажется, слышно, как пули попали в металл, скрытый в ткани.
Тут же ныряю за машину. Во рту сухо. Привкус крови. Давно я так не волновался.
Сейчас главное, что девочка будет делать?
А юная дева должна обернутся к напарнику, спросить как дела, а потом уже действовать дальше.
Нет!
Она обучалась не в школьном тире. Кто-то её толково натаскал. Очень толково. Она отходит, не снижая, ни увеличивая темпа стрельбы к товарищу. И выходит из поля зрения. Вот ведь!
И в это время она меняет магазин. Эх! Как плохо-то!
Слышно как юноша что-то говорит ей. Сейчас будет вставать. Бронежилет у него высокого класса защиты. Из моего пистолета не взять. Тем более такими пулями. Есть же нормальные пули – прошивают бронежилет и тело в нём, навылет. Усиленный пороховой заряд. Заостренная пуля. Головка у неё из высокотвёрдых сплавов. Не пуля – а мечта убийцы полицейских! Ствол у пистолета, правда, изнашивается быстро. Да, кто же будет думать о его сохранности? Стал разбрасывать пули – меняй пистолет. Да, и редко, когда доводишь пистолет до такого состояния. По идее, после одной отстрелянной обоймы, выбрасываешь пистолет. Или вкладываешь в руку покойнику. Главное, чтобы внутри пистолета не было твоих отпечатков пальцев.