«Что ж вы, сучьи дети, тут стережете? Притом, что обычные караулы, по периметру почему-то не выставлены…» — думал старшина, медленно, шаг за шагом, продвигаясь в сторону, указанную туго натянутым канатом.
Когда ты чего-то не понимаешь, жди любых сюрпризов, — гласит одна из заповедей разведчика, и потому Телегин не торопился, осторожно ощупывая пальцами каждый сантиметр почвы.
Ответ пришел гораздо раньше, чем старшина рассчитывал, и с совершенно неожиданной стороны. То есть, не спереди, не сбоку, а — сверху. В какой-то миг Телегин поднял взгляд к небу и не увидел над головой звезд. Кузьмич в недоумении замер, а потом аккуратно потянулся к уплотнившейся тьме руками. Как Фома Неверующий… И как тот же самый библейский герой убедился, что зрение не обманывает его. Всего лишь в нескольких сантиметрах над головой, кончиками пальцев старшина прикоснулся к хладу металла.
«Навес?.. — мелькнуло в голове Кузьмича. Но уже следующий шажок окончательно прояснил разведчику сущность находки. Перед лицом старшины Телегина возникла широкая лопасть пропеллера. — Самолет?.. Черт возьми! Это же самолет!»
Старшина постоял несколько мгновений неподвижно, додумывая при этом важную мысль и даже не опуская рук, чтоб не потерять контакт с крылом самолета. Словно опасался, как бы его находка не превратилась в мираж.
«Самолет. И судя по размеру, явно не истребитель. В таком случае, говорливые фрицы наверху — это не часовые, а дежурящие в кабине летчики… Интересно узнать: чего или кого они в таком стартовом режиме дожидаются, что даже спят здесь посменно? Вот так-так… Похоже, дольше бродить мне нет резона. Надо возвращаться и доложить командиру… Пусть Малышев сам решает: что делать дальше? Это серьезная находка. Поэтому, в любом случае, с такими новостями, группе и до утра подождать не грех. Не пустышку тянем… Торопиться не следует».
Еще осторожнее, чем несколько минут тому он продвигался вперед, буквально превратившись в бесплотный дух — старшина Телегин стал отступать вглубь леса. Обнаруженный им «след» мог принадлежать крупной дичи, и опытный охотник-промысловик очень беспокоился, чтобы не спугнуть зверя с лежки преждевременно.
* * *
— Молодец, Лейла… — прошептал Корнеев, заботливо укутывая, дрожащую не столько от холода, как от избытка волнения, девушку в свою куртку и протягивая ей баклагу со спиртом. — Хлебни чуток… Вмиг согреешься.
Теперь, когда водный рубеж остался позади, можно было перевести дыхание. Одеться в сухое, глотнуть согревающего. Вода в реке хоть и не холодная, но все же не баня в Сандунах и не Черноморский курорт. А в совокупности с ночной прохладой и опасностью — свое сделала. Большинство разведчиков с трудом унимало дрожь в теле. А уж о девушке, принявшей на себя главный удар, и говорить нечего.
— Д-да я и н-не з-замерзла с-совсем… — выстучала морзянку зубами по горлышку Лейла.
Сведенное судорогой горло девушки не пропускало алкоголь, хотя она совершенно не чувствовала крепости предложенного напитка. Младшего сержанта Мамедову лихорадило не столько от пережитой опасности, сколько от воспоминаний о ней. Те несколько минут, что девушка простояла на берегу реки, словно на рампе, вырванная из остального мира беспощадным светом прожекторов, один на один с врагами, словно входящий в клетку с хищниками дрессировщик, показались Лейле целыми часами. Она не боялась, нет!.. Там, на противоположном берегу, страха не было, он пришел только теперь. Страх, что в хитрость не поверят, и группа будет уничтожена! И это ужас покидал сейчас ее застывшую, замершую душу с такой же острой болью, как холод выходит из прохваченного морозом тела.
— Ну, все, все… — прижал ее к себе покрепче Корнеев. — Успокойся, Ляля. Теперь уже все позади. Благодаря твоей силе воли и выдержке, мы все на этой стороне... Прошли под самым носом у врага и без потерь. Младший сержант Мамедова, за проявленное мужество, объявляю вам благодарность…
— Служу Трудовому…
Девчонка запнулась на полуслове и, уткнувшись лицом в плечо майора, громко шмыгнула носом.
— Отставить сопли и рыдания, — погладил ее по спине Корнеев. — Группа, слушай меня! Выдвигаемся в направлении заводской пристани. Соблюдать предельную осторожность… В случае крайней необходимости — действовать ножами. Гусев первый, остальные следуют в установленном ранее порядке! — потом чуть смягчил тон и прибавил более душевно. — Вперед, товарищи. Некогда засиживаться. У нас еще слишком много дел… А до рассвета не так уж и далече.