— Вы ждете ребенка? — спросил Костенко.
— Да.
— Скажи, Игорь Ипполитович, твоя жена работала или училась в Ленинграде? — жалея угнетенного майора, поинтересовался Новгородский.
— С чего ты взял! Она коренная сосногорка. Здесь родилась, жила, кончила машиностроительный техникум. И вообще, как мне помнится, за всю свою жизнь в Ленинграде ни разу не бывала.
— Вот как! — повеселел Костенко. — И когда вы ждете ребенка?
— Да месяца через четыре.
Костенко с Новгородским опять переглянулись. Полковник одобрительно кивнул шишковатой головой. Капитан по-свойски сказал:
— Ладно, Игорь, не волнуйся. Надо выяснить одно дело...
Анна Савицкая в тот день не работала, отдыхала. Договорились, что майор позвонит жене и попросит принести чего-нибудь поесть — сошлется на занятость, невозможность сходить в столовую. Игорь Ипполитович с готовностью принял этот план и тут же из кабинета позвонил домой.
Разговор мужа с женой оказался недолгим. Он состоялся в мастерской приемного радиоцентра.
— Тебе, говорят, кто-то письма шлет... — сказал Савицкий после короткого разговора на домашние темы.
— Ты что, с ума сошел! — Анна удивленно воззрилась на мужа продолговатыми зелеными глазами.
— На главном почтамте от кого письма получаешь? До востребования. Тебя видели.
Анна изумленно приоткрыла пухлые розовые губы и вдруг засмеялась. Засмеялась громко, безбоязненно.
— Так ведь я тебе говорила.
— Ничего ты мне не говорила! — продолжал сердиться Савицкий.
— Да как же... Помнишь, я тебе о своей тезке Анке Мигунец говорила. Что со мной работает... О красивой.
— Ну и что? — менее уверенно сказал майор, что-то припоминая.
— Я еще тебе рассказывала, что она, дура, неудачно замуж вышла. Муж старше ее на двадцать лет...
— Какой муж?
— Да Лебедев какой-то. Геолог. А у Анны старый друг нежданно объявился. Первая и единственная любовь. Вот она и мучается теперь. Этот друг ей пишет до востребования, а муж ревнивый, каждый шаг контролирует. Анне самой на почтамт бегать никак не по пути, да и муж может проверить. Вот она и упросила меня Христом богом, чтобы я была посредницей в их переписке.
— Сводней вроде бы! — возмутился Савицкий.
— Как тебе не стыдно, Игорь! — обиделась Анна. — У человека жизнь поломана. Горе у человека, а ты... С кем ошибки не бывает! А Анна такая слабохарактерная. И вообще, я никого из них, кроме Анки, не знаю. Мы же рядом с почтамтом живем, что мне стоит пойти получить письмо и передать его ей. Может, от этого у человека вся будущая жизнь зависит! Мне — ерунда, а человеку каждое письмо — радость!
— Что же, он на твое имя пишет?
— Ну да. А я передаю Анке. Вот и все.
— Черт знает что! Почему я об этом ничего не знаю?
— Ну как же, Игорек... — виновато сказала Анна. — Неудобно как-то. Вместе работаем. Страдает. Не откажешь. А ты тоже того...
— Чего того?
— Ну... ревнивый... Надумаешь еще ерунду какую-нибудь...
— Ревнивый... — Савицкий смущенно покосился на дверь смежной комнаты, в которой находились Костенко и Новгородский. — С каких это пор я стал ревнивым?
— Ты всегда был таким, — ласково, но безапелляционно заявила Анна, и полковник с капитаном неожиданно услышали звук поцелуя.
— Кажется, свидание сворачивает с намеченного курса, — улыбнулся Костенко.
— Похоже. Теперь без стука туда не зайдешь, — согласился Новгородский.
С одобрения полковника он подошел к двери и вежливо постучался.
— Да, — сказал Савицкий.
Полковник с капитаном вошли, и Анна зарумянилась. Майор конфузливо пригладил растрепанный чуб.
— О! Да тут рандеву! — довольно искусно удивился Костенко. — Извините. Не помешали?
— Нет, — сказал Савицкий, а его жена, не поднимая взгляда, стала торопливо прятать в сумку принесенные кастрюльки.
— Куда же вы спешите, Анна Михайловна? — дружелюбно сказал полковник. — Покормите Игоря Ипполитовича.
Анна растерянно опустила красивые полные руки и искоса поглядела на вошедших.
— А для нас ничего там не найдется?
— Пожалуйста... — Анна все еще не могла прийти в себя. Ее, видимо, терзал стыд при мысли, что начальство могло слышать звук поцелуя.
Костенко простецки заглянул в одну из кастрюлек.
— Котлеты... Настоящие, мясные?
— Да. Говяжьи...
— Боже мой, какая прелесть! — Полковник плотоядно потер руки. — Пусть Игорь Ипполитович хоть сердится, хоть нет, а одну штучку я у вас съем.
— Пожалуйста! — ободрилась Анна. — Тут как раз всем по штуке.