— Колодцы готовы… Взрывчатка положена. Жду приказа о взрыве.
Да, бой достиг высшего напряжения.
Подступы к бензобашням охраняли уже только десять бойцов и сам Чернопятов, раненный трижды и на этот раз в лицо осколками мины.
И когда, казалось, все силы у защитников бензобашен иссякли, Чернопятов получил приказ немедленно рассеяться и поодиночке пробираться к пункту общего сбора.
Обер-лейтенант Бюхер вдруг увидел, что со стороны партизан прекратилось всякое сопротивление. Поэтому немедля он бросил своих людей в решительный штурм. Немцы рванулись к бензобашням, не встречая на своем пути ни одного партизана, не слыша ни одного выстрела.
Но немцы все бежали и бежали вперед, как вдруг…
…Огромной силы взрыв, потом другой, третий, четвертый, чудилось, потрясли весь земной шар, гигантские смерчи огня взвились к небу и заметались багровыми отсветами в низко нависших тучах.
Гигантские смерчи огня взвились к небу и заметались багровыми отсветами в низко нависших тучах.
Обер-лейтенант Бюхер не успел даже сообразить, что же такое случилось: взрывной волной его швырнуло кверху, смяло, раздавило и на землю грохнулся только куль костей и мяса.
Погибла вместе с ним и большая половина его штурмующей роты.
Операция № 6 была завершена.
Майор Рогов отдал приказ об отходе. Десантники и партизаны выходили из боя отдельными мелкими группами и постепенно скрывались в лесу. Гигантские сполохи огня освещали их победный путь.
Эпилог
За окнами вагона лежала июньская звездная ночь. Поезд стремительно мчался по донским равнинам.
Не спалось.
Мы стояли у окна, наблюдая за быстро меняющейся панорамой. Стремительно отскакивали назад телеграфные столбы, а степь, как гигантский циферблат, казалось, медленно поворачивалась по кругу, открывая все новые и новые ландшафты.
На горизонте сиял красноватый Марс — далекая планета, родственная нашей земле.
Мы стояли у окна, думали, изредка перебрасывались отдельными словами, пока наше внимание не привлек Герой Советского Союза, генерал-майор, стоявший у соседнего окна и тоже задумчиво глядевший в ночь.
Когда, закуривая, он обернулся к нам, мы сразу в один голос воскликнули:
— Товарищ Рогов!
Мы пожали друг другу руки, потом уселись на стульях и разговорились.
Да, сколько за это время утекло воды!
Сколько перемен! Сколько новых событий!
Война уже скрылась в глубине многих лет, повсюду в нашей стране шло строительство — залечивались раны, нанесенные недавней войной, сооружались новые гигантские стройки коммунизма, преобразовывалась природа, изменялся климат…
Все стремления советских людей, их творческая энергия были направлены на созидательную, счастливую жизнь, а там, за далекими рубежами океанов, уже планировалась новая мировая катастрофа, уже пламя мирового пожара раздувалось в Корее, Вьетнаме, Бирме.
— Помните ли вы Остапа Кравчука? — спросил вдруг генерал Рогов.
Как не помнить этого молодого, энергичного и умного лейтенанта, с которым мы расстались сразу после взрыва бензобашен в Сухове, но о подвигах которого много слышали при штурме Берлина.
— Он недавно закончил академию имени Фрунзе, — продолжал генерал Рогов, — и теперь командует полком. Учит молодых солдат, как надо драться, как бить врага и добивать его, так же, как мы когда-то били его и добили, и опять будем бить и добьем, если кто-нибудь посмеет нарушить нашу мирную, созидательную жизнь. Между прочим, остались служить в армии Гапаридзе и Камнев, Хохлов и Звягинцев. Гапаридзе имеет уже звание капитана, а Звягинцев работает начальником штаба дивизии в звании подполковника.
— А знаете ли вы, что сталось с комиссаром Чернопятовым?
— Конечно, знаю, — ответил Рогов. — С тех памятных пор мы все накрепко сдружились, ведем переписку, бываем друг у друга в гостях… О Чернопятове могу сказать, что это человек большого мужества. Дело в том, что в последнем бою по взрыву бензобашен он получил рану в лицо и ослеп. Слепой, он приступил к работе над книгой о партизанской войне и успешно закончил ее. Вскоре она выйдет из печати… А Птицын вновь выводит прекрасных орловских рысаков и тяжеловозов.
Рогов закурил, затянулся дымом, и глаза его стали мечтательными и светлыми.
— Недавно была у меня в гостях чета Кирьяковых — Сергей и Вера. И знаете, что сейчас поделывает бывший партизанский разведчик? Он заочно окончил институт имени Баумана, получил диплом инженера.