Однако, санитары его рвения не разделяли и встали перед дверью стеной. Один был высокий и здоровый, а другой полноватый и низкий.
- Пропустите, господа, дела зовут. Срочные.
- Сказали не выпускать, - процедил толстый.
- А если мне в уборную?
- Не положено.
Толстый был непреклонен.
- Да что вы такое вытворяете? - прогремел Тимофей Петрович, - Я мало того что свободный, так еще и уважаемый в городе человек. А ну пропустите!
- Не положено, - жалостливо улыбнулся высокий, - Давайте дождемся доктора.
- Как это так? - разорялся Тимофей Петрович, - Я вас всех засужу! У меня связи, у меня друг прокурор Москвы! Сергей Матвеич ждет! Да я вас тут всех..
Дверь распахнулась, и за широкими спинами санитаров проглянуло маленькое красное лицо.
- Что вы тут развели, Тимофей Петрович? Какой-то балаган.
Санитары посторонились, и в палату вошел маленький круглый человек с глазками пуговицами на одутловатом лице. При виде него Тимофей Петрович сразу успокоился, завязал потуже халат и сел на кровать, придав лицу самое благодушное выражение.
- Ну, рассказывайте. Как у вас дела? - спросил Андрей Львович.
- В принципе, неплохо, только вот меня Сергей Матвеич ждет в кафе, а ваши санитары меня не выпускают.
- Вы собираетесь в халате идти?
Тимофей Петрович смутился:
- Я в таком виде только до ближайшего магазина, а там прикупил бы джинсы, свитер.
- Так, а Сергей Матвеич это...?
- Ну как же, директор автомобильного завода.
- Знаю, знаю. Давайте так: я ему позвоню и все объясню. А вам нельзя пока из больницы выходить, только что после операции, помилуйте!
Андрей Львович достал мобильник и вскоре уже разговаривал с Сергеем Матвеевичем. Беседа была короткой.
- Тимофей Петрович, Сергей Матвеевич дома с женой, ни о какой встрече с вами он слыхом не слыхивал.
- Ну как же, - лепетал Тимофей Петрович, - А халва, а Арбат? Погодите, но куда же мне нужно идти?
- Давайте так, - мягко проговорил доктор, - вас ребята сейчас переведут в удобнейшую палату, с телевизором, книгами, вы отвлечетесь, забудете про этот неприятный инцидент, идет?
- Идет, - согласился Тимофей Петрович и покорно поплелся за санитарами вон из палаты.
Андрей Львович достал блокнот и принялся в нем строчить. В палату вошла сестра.
- Чье это было тело, Ирочка? Что-то я запамятовал.
- Одну минуту, - сестра выбежала из палаты и вернулась с толстой папкой. - А! Назаров Бахтияр Мамедович, нелегал из Ташкента.
- Ах, вот кто это, - пробормотал доктор, - Представляешь, сегодня звонили со стройки в Балашихе. Про него спрашивали. Мол, Бахтияр неделю не появляется. Тоже мне, ценный работник. И как только ему в голову пришло рассказать кому-то. Деньги семье перевели?
Сестра заглянула в папку.
- Да, вот чек лежит.
- Хорошо. Сожги всю документацию о Назарове. И вещи его заодно. Тимофею Петровичу больше узбекской кухни не давать.
- А если расстройство желудка?
- Ничего, главное, чтобы до расстройства психики не дошло. И проследи, чтобы минаретов под окнами не было. А то будет как с Фомкиным.
Доктор встал, улыбнулся и похлопал себя по карманам халата.
- Я в буфет, захватить что-то?
- Латте и булочку.
- Будет исполнено.
И, мурлыча старинный мотив, он танцующей походкой вышел из палаты.