Кстати, о лицах. Покойный Рональд Хиллиард то ли из-за тщеславия, то ли шутки ради придал всем биороботам серии «Бишоп» свой собственный облик. Оттого Семцова, буквально нос к носу столкнувшись с андроидом перед посадкой на германский рейдер, на краткий миг опешила, подумав, что явилось привидение бывшего вице-президента «Уэйленд-Ютани». Но мистер Хиллиард уже несколько месяцев был мёртв — душу у него отняли Чужие, а тело сгорело вместе с взорвавшейся «Патной». Так что нечего бояться призраков.
Во время перелёта синтетик болтал с Машей обо всём и ни о чём, рассказывал об исследованиях в Цюрихском институте ксенологии, принадлежавшем ООН, честно доложил, что специалисты Организации поныне не могут уяснить принцип построения жизни у Чужого, хотя все три тела инопланетных тварей давным-давно разобраны по косточкам, если можно так выразиться.
Семцову очень интересовало, обнаружились ли серьёзные различия между организмами чёрных Чужих и их светлоокрашенных разумных собратьев. Бишоп в ответ только пожал плечами, сказав, что анатомически эти существа почти идентичны. Даже нервные узлы, разбросанные по всему организму и, вероятно, выполняющие функцию мозга, у тех и других по размерам не отличаются. Есть небольшая разница в химическом строении — и только. Ясно одно — Чужой, как организм универсальный, обладает не только стандартными органами чувств, но и некими дополнительными, наподобие теплового зрения, биологического сонара и ещё чёрт знает чего.
Словом, даже с наисовременнейшей техникой, используемой ООН в изысканиях, возиться придётся долгие годы. Вот если бы имелся живой экземпляр…
Маша тотчас подумала, что Бишоп вполне сумеет удовлетворить своё научное любопытство на американской базе, где, как явствовало из размышлений адмирала Бибирева и совершенно точных сведений Удава, штатовцы проводили работы именно с живыми существами.
— Прибыли, поднимайтесь! — После того как танкер «Кайзер Вильгельм» слегка толкнуло и его бортовые шлюзы соприкоснулись с портом базовой станции, лейтенант Казаков пробежался между рядами кресел, подгоняя своих подчинённых и научный персонал. За его спиной постоянно маячил по-северному спокойный тевтон — любезный и скрытный, рыжеватый и выбритый капитан Реммер. Он уже снял форму офицера Люфтваффе, оставшись в неприметном серовато-сизом комбинезоне без знаков различия.
Маша за время, пока торговый рейдер шёл от Земли к Проксиме, от скуки успела побродить по пассажирскому салону, познакомиться почти со всеми участниками экспедиции, а заодно поприветствовать старых друзей. Хотя из людей, участвовавших в прошлогоднем полёте «Патны», здесь были только врачи, английский пилот да лейтенант Казаков с Бишопом, если, конечно, последнего можно назвать настоящим человеком. Маша подумала, что можно.
Военных, как это ни странно, было очень мало. Четверо абсолютно незнакомых Маше солдат из подразделения «Волкодав» во главе с сержантом — кажется, его фамилия Ратников — да ещё четверо немцев из «Фальке» вместе с обер-лейтенантом Эккартом. Итого шестнадцать человек и биоробот. Маловато… Вспомнив, что на «Патне» солдат было почти в три раза больше, Семцова слегка забеспокоилась и решила потом прояснить этот вопрос у Казакова.
— Мария Викторовна, вы что, заснули с открытыми глазами? — Андроид подтолкнул Машу, взял её за локоть и быстро повёл к выходу вслед за остальными.
Казаков громогласно поторапливал:
— Быстрее! Где доктор Гильгоф, чёрт бы его побрал? Вениамин Борисович, что вы канителитесь, как старая дева на могиле своей болонки? Маша, давайте за мной! Резвее!
— А куда спешим? — задала вполне резонный вопрос госпожа консультант. — Вы же ничего не объясняете!
Вышли через шлюз, прибывшую группу никто не встречал. По приказу лейтенанта свернули налево, в абсолютно пустынный, покрытый металлической обшивкой коридор с холодным голубоватым освещением.
Казаков, возглавлявший небольшой отряд, топал вперёд с видом человека, знающего всё и обо всём. Вот он нырнул в уводящий куда-то в сторону узкий проход, над которым горела надпись «Порт 211», и вскоре наткнулся на закрытую много лепестковую дверь, более всего напоминавшую диафрагму старинного фотоаппарата. Ударил ладонью по красной клавише, засунул в щель свою личную карточку, и, когда сигнал сменился на зелёный, стальные створки начали расползаться. За ними обнаружилась сложная система шлюзов и неширокий пластиковый трап, уходивший вниз, в полутьму. Казаков легко сбежал по ступенькам, фотоэлемент засёк движение человека, и тотчас в квадратном провале разгорелся яркий, приятный глазу желтоватый свет ламп.