— Как вы управляли животными? — в лоб ударил Казаков, и теперь уже настал черёд Маши и благоразумно молчавшего доктора изумиться. — Я всегда полагал, что это невозможно.
— Нет ничего невозможного, — после паузы нехотя буркнул Кеннет. — Ответ на вопрос лежал на поверхности, протягивай руку и бери. Слышали о коллективном разуме Чужих? Достаточно было смоделировать своего рода «центр семьи»…
Вдруг в приоткрытом дверном проёме кабины показалось крайне озабоченное лицо сержанта Фарелла, оставленного охранять вездеход.
— Господин лейтенант, — быстро сказал он, — экстренно вызывает капитан Реммер! Он что-то засёк…
— Иду, — бросил Казаков и, повернувшись к американцу, сказал: — Не продолжайте, пока я не вернусь, мне тоже интересно…
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
НЕЖДАННЫЕ ГОСТИ
Ориентировочно — 9 февраля 2280 года, планета LV—934 Сцилла
Спустя мгновение Казаков пулей вылетел из кабины, прогрохотав ботинками по металлическому полу транспортёра, попутно сорвал с одной из полок бинокль и ударил кулаком по кнопке, открывающей заднюю дверь машины. Мгновенно стало холодно.
— Да что стряслось? — забеспокоилась Семцова, выскакивая вслед за лейтенантом. Он стоял на снегу, приставив окуляры к глазам, и смотрел куда-то в небо, из бело-голубого превращавшееся в синее с фиолетовым. Жёлтый глаз Гаммы Феникса клонился к горизонту.
— Реммер утверждает, что в атмосферу неподалёку от этого района вошёл спускаемый аппарат, а на орбите планеты завис крупный корабль. Наверное, те самые красавцы, прибытие которых мы засекли на подходе к Сцилле.
Маша задрала голову. Точно, в темнеющем небе протянулась белая ниточка инверсионного следа. Судя по направлению, челнок шёл прямо к базе S-801.
— Эвакуируемся, — сказал Казаков и, включив рацию, закреплённую на шлеме, крикнул в свисающую к губам трубочку микрофона: — Код десять! Ребята, всем быстро обратно! Сворачивайтесь! Повторяю — код десять!
— Что такое «код десять»? — на всякий случай поинтересовалась Семцова.
— Незапланированное безотлагательное отступление, — пояснил лейтенант, продолжая недобро коситься на небо. — Надеюсь, Гильгоф и компания сумели найти хоть что-то полезное. Если не успеем улететь — огребем неприятностей. Явились американцы, причём вовсе не скрываются, идут с включённым радиомаяком. Словно предупреждают: «Вот и мы, бежать бесполезно».
Лучи уходящей за край планеты звезды упали на приближающийся челнок, превратив его в блестящую золотую точку, за которой тянулся длинный, постепенно расплывающийся след горячего воздуха. В дверях базы появился обер-лейтенант Эккарт со своими подчинёнными, потом Бишоп с доктором Гильгофом. С тыла прикрывали «волкодавы».
— Быстрее! — рявкнул Казаков, тут же сообразив, что его приказ бесполезен. Они не успевали. Американец снижался слишком быстро. Транспортёр не сумел бы, опередив внезапного визитёра, добраться до «Триглава», находившегося не меньше чем в километре от колонии.
— Дед Мороз оказался прав в своих пророчествах, — уныло признал лейтенант. Веня Гильгоф, сжимавший в руках объёмистый пластиковый контейнер, с неприязнью уставился на подошедший совсем близко летательный аппарат. Стандартный военный модуль F-350 «Гурон» сделал низкий круг над базой и, зависнув в воздухе, начал опускаться на ледяное плато как раз между «Триглавом» и комплексом поселения, перекрывая дорогу к челноку.
— Назад, — быстро скомандовал Казаков. — В комплекс! Господин Эккарт — в правое крыло, Ратников — в левое. Маша, доктор, идите с ними. Сержант, заберите американца с собой. Глаз не спускать!
Он щёлкнул переключателем диапазонов на рации и прошипел в микрофон:
— Реммер, вы меня слышите? Пока не двигайтесь с места. Включите все системы защиты челнока.
Семцова подумала, что показанная Дедом Морозом пороховая бочка с американским флажком готова взорваться. А он ведь предупреждал и сказал напоследок, чтобы потом не жаловались…
Под атмосферными стабилизаторами приземляющегося «Гурона» явственно виднелись установленные на станках желтовато-белые ракеты. Да ещё несколько крайне несимпатичных систем плазменного удара.
— Я же говорил! — почти радостно пропыхтел Гильгоф. — Говорил вам — это ловушка! И никто меня не слушал!