— Живы? — Это был голос Казакова. — Я тоже немножко жив. Мать твою, да что здесь происходит? Интересный был вопрос.
Чёрные дымные клубы медленно рассеивались в почти неподвижном воздухе, поднимаясь к расцвеченному пока ещё тусклыми вечерними звёздами небу. На востоке горел оранжево-пурпурными красками закат. От «Триглава» и американского «Гурона» остались лишь неприятные человеческому глазу остовы. Менее крупный российский катер превратился в груду закопчённых обломков, разбросанных в радиусе двухсот метров. «Гурон» ещё сохранял форму — можно было различить кабину с выбитыми стёклами и деформированные стабилизаторы в передней части корабля, зато корма модуля вообще перестала существовать, полностью испарённая высокотемпературным разрядом.
— Красиво сработано. — Когда вызванный взрывами смерч утихомирился, из вездехода наружу высыпал почти весь уцелевший экипаж. Веня Гильгоф, поднявшись на ноги, вытащил из своей сумки маленькую, умещавшуюся в ладони видеокамеру и принялся снимать, заодно комментируя: — Жаль, что не успел заснять основные события. Итак, мы видим, что два космических корабля — один якобы ничейный, другой принадлежавший флоту Соединённых Штатов — полностью уничтожены. Кем — неизвестно. За несколько секунд до описываемого происшествия я и некоторые мои коллеги заметили вспышку от ядерного взрыва, происшедшего в космосе.
— Можно, я дополню? — угрюмо сказал Казаков и повернулся так, чтобы Гильгоф сумел его заснять. Когда миниатюрная линза объектива оказалась направлена точно на лейтенанта, он громко и отрывисто произнёс: — По имеющимся у меня сведениям, на орбите Сциллы находился штатовский рейдер «Франклин Рузвельт». Предположительно, именно он и порадовал нас прощальным фейерверком. Потом некто, расправившийся с «Рузвельтом», ударил по нам.
— Снято! — усмехнулся учёный. — Теперь давайте-ка заберёмся внутрь вездехода, врубим печку на полную катушку и обсудим, что делать дальше. Думаю, всем понятно, что, избежав одной неприятности, мы со всего размаха влипли в следующую, не менее фатальную.
— Если хотите согреться, доктор, — пожалуйста, — зло буркнул Казаков. — Я прогуляюсь и осмотрю место происшествия. Это быстро, не беспокойтесь, не замёрзну.
— А в Торе ничего не сказано про наше положение? — поддела Гильгофа Маша.
— В Торе сказано про всё! — заявил учёный. — Я бы охарактеризовал происходящее фразой Иакова: «Как страшно сие место!» Пожалуй, господин лейтенант, я ещё недостаточно промёрз, чтобы отказать вам в своём обществе. Идёмте поглядим, что осталось от американцев.
Отправились вчетвером — Казаков, Маша Семцова, опять не сумевшая одолеть собственное любопытство, Бишоп, которого никто не звал, и, разумеется, Веня Гильгоф.
К счастью, расстояние до «Гурона» было небольшим — всего-то метров двести пятьдесят. До «Три-1 глава» идти было гораздо дальше.
— С севера приближается облачный фронт, — внезапно подал голос Бишоп и, вытянув руку, указал на полоску абсолютной тьмы, накатывающейся со стороны полюса Сциллы. — Для полноты впечатлений нам только снежной бури не хватает.
— Да уж, положеньице, — пессимистичным тоном отозвался Гильгоф, целеустремлённо топая вслед за Казаковым и молчаливой Машей. — Бишоп, вы, как существо, наделённое логикой в большей степени, нежели человек, как оцените перспективу?
Бишоп подумал, кашлянул и полушёпотом произнёс:
— Жопа.
Гильгоф восторженно ухнул:
— Исключительно ёмко и крайне необычно для искусственного организма. Ой, Бишоп, поверьте, я достаточно много общался с андроидами, даже разрабатывал кое-какие схемы для русской модели биороботов, но, честное слово, ни один из них не умел ругаться! А вообще-то вы правы.
— Между прочим, — произнёс андроид, — я начинаю чувствовать себя очень неуютно. И вовсе не потому, что мороз. Мне кажется, здесь очень высокий фон ионизирующего излучения.
Они как раз подошли к чёрному скелету, ещё час назад являвшемуся великолепным, прекрасно оснащённым атмосферным штурмовиком. Казаков не без удивления разглядывал дымящиеся обломки.
— Нам неслыханно повезло, — наконец изрёк лейтенант. — Во-первых, агрессия неизвестных джентльменов с орбиты направлялась только против летательных аппаратов. Если бы ударили по транспортёру и зданиям колонии, мы бы сейчас не разговаривали. Во-вторых, не взорвались боеголовки этих ракет. — Он широким жестом указал на лежащие у края выжженной плазмой воронки искорёженные жёлтые снаряды. — Сработала система защиты от внешнего воздействия. Иначе нас бы просто смело.